— Плас Пигаль, — невозмутимо ответил он. — Квартал художников, поэтов и проституток.

— И вы предлагаете нам поселиться именно здесь? — Хилари не могла поверить, что все происходит наяву.

— Мы же договорились, что у вас всего триста долларов, — пожал плечами Рауль. — К тому же они здесь никому не нужны, нужно еще попытаться обменять их по приличному курсу.

— Я не хочу больше играть в эту игру! — чуть не заплакала Хилари. — У нас достаточно денег, чтобы провести ночь в нормальных условиях. А завтра, если вы на этом настаиваете, мы отправимся на экскурсию по вашему славному прошлому.

— Я не обещал вам экскурсию по моему прошлому, — поморщился он. — Мы договорились лишь о том, что вы сможете увидеть город, который описан в моем романе. Если вы будете и дальше вести себя как истеричка, я сейчас же поймаю машину и отвезу вас обратно в аэропорт.

Он говорил таким ледяным и неприятным тоном, что Хилари съежилась и невольно схватилась за руку сестры. Алисия легонько погладила ее по запястью и вздохнула. Ей тоже было страшновато, но она почему-то верила Раулю и понимала, что он сумеет защитить их, если возникнет настоящая опасность.

— Хилари, — притянула она сестру к себе, — не спорь с ним. Ты же не хочешь вернуться домой побежденной?

— Да, только не это, — вздохнула Хилари. — Но он еще за все ответит…

Рауль не прислушивался к их разговору, он осматривался по сторонам, решая, в какой гостинице будет более безопасно. Он действительно знал этот район как свои пять пальцев, недаром прожил здесь почти пять лет. Чужаков здесь не жаловали. Тем более американцев, которые отличались нахрапистостью и непомерными амбициями. Сам он быстро понял, что только вежливость и спокойствие могут гарантировать решение каких-то вопросов. Если Хилари не поймет это сейчас и будет продолжать истерику, то ему действительно придется вернуть ее домой, а делать этого не хотелось. Если сдаться сейчас, то он никогда не получит ее.

— Значит, так, — резко сказал он, — вы идете вон в те двери и спрашиваете, есть ли у них свободные комнаты, Алисия — туда, а я попробую поговорить вон в том доме на перекрестке. И учтите, если начнут просить больше ста франков за комнату, можете поворачиваться и уходить.

— Но ведь это всего двадцать долларов, — попробовала было возразить Хилари, — я думаю, что номер должен стоить дороже.

— Это будет означать только одно — хозяин прекрасно понял, с кем имеет дело, и попытается продать вам комнату, кишащую клопами, за баснословные деньги. Так что примените весь свой талант художника, чтобы доказать, что у вас больше нет денег.

— Тогда, может быть, мы пойдем вместе с Алисией, — цеплялась за соломинку Хилари, — вдвоем не так страшно…

— Я уже все сказал, — оборвал ее Рауль. — Встречаемся здесь через пятнадцать минут. Идите.

Он посмотрел, как неуверенно Хилари направилась к дверям, на которые он указал, потом подмигнул Алисии, попросил владельца лавки присмотреть за вещами и отправился договариваться о номерах на ночь. Он не волновался за девушек: хозяева тех гостиниц, куда он их отправил, отличались тем, что действительно сдавали комнаты приезжающим сюда художникам, музыкантам, писателям. Мало кто пробивался наверх, но в гостинице их неизменно ждали слова ободрения и свой дружеский круг. Во всяком случае, ни Алисия, ни Хилари не попадут в лапы к сутенерам. Рауль не слишком надеялся на то, что барышни сумеют договориться, поэтому уверенно шагал к старой Марте, которая должна его помнить.