– Столик в ресторане?

– За эти дни, с тех пор как я заболел и чуть не грохнулся в Розовом саду, ты уже нахлопоталась вокруг меня, – объяснил он. – Вот я и решил устроить нам с тобой обед и избавить тебя от готовки.

– Но... – заикнулась было Эланна, но тут же сообразила, что спором ничего не добьется. Возможно, так даже лучше. Возможно, на нейтральной почве им удобнее будет обсудить свое будущее. – Куда мы идем?

– Это сюрприз. – Он наклонился и пылко поцеловал ее в губы.

Она показалась ему такой желанной. Такой сексуальной. Все тело у Митча заныло при воспоминании о ее мягких женственных линиях. Немалым усилием воли он оторвался от нее, понимая, что еще секунда – и он уложит ее в огромную медную ванну и возьмет прямо сейчас.

Наклонившись, Митч сорвал бархатистый пунцово-красный бутон розы и воткнул ей в волосы.

– Желаю тебе всласть понежиться в ванне, – охрипшим, полным желания голосом пробормотал он и вышел, пока еще мог.

Эланна стояла, прижав пальцы к губам, и тихие слезы струились у нее по щекам.

Митч не был настолько наивным, чтобы ожидать, будто жизнь и люди не изменились за время его отсутствия. Но он полагал, что каждый человек вправе рассчитывать на нечто постоянное в своей жизни. Например, на еду в его вкусе, которую готовят в ресторане «Мальтийский сокол». Мясо, поджаренное на гриле, печеная картошка и порезанные ломтиками помидоры. Митч не сомневался, что Эланна, как коренной житель Сан-Франциско, разделяет его любовь и к этому ресторану, и к его кухне.

Он привел ее сюда в их первое свидание, показывал памятные экспонаты и старые фотографии, развешанные на дощатых стенах. «Мальтийский сокол» оставался одним из последних бастионов уходящей романтической эпохи. И хотя за пять лет цены в нем выросли, Митч вовсе не огорчился.

– А чего ты ожидал, старина? – лукаво спросит Сэм Спейд, хозяин ресторана. – За ностальгию всегда надо платить.

Когда они первый раз пришли сюда, Эланна была в восторге. Но сегодня вечером Митч заметил явный холодок.

– Тебе что-то не нравится? – не выдержал наконец он. – Весь вечер ты отодвигаешь тарелку с этими первоклассными ребрышками.

– Не сомневаюсь, что баранина отличная. Но я уже давно не ем красного мяса.

– С каких пор?

Митч так вытаращил глаза, будто у нее начала расти вторая голова, подумала Эланна.

– Точно не помню. В привычку вошло постепенно. А началось, наверно, года четыре назад.

– Ты шутишь?

– Нет.

Ладно. Значит, она поддалась массовому поветрию и ест теперь зерна и одуванчики. С этим можно справиться.

– Почему ты мне не сказала?

– Ты мне не предоставил возможности. Я и рта не успела открыть, как ты уже сделал заказ официанту.

Если бы Митч не знал Эланну так хорошо, то мог бы подумать, что ей не нравится, когда он заказывает блюда и для нее. Но это же смешно. Он всегда заказывал за обоих.

– Прости. Я думал, что приятно еще раз пережить наше первое свидание.

– Хорошая мысль, – согласилась она, убирая руку, на которую он положил свою. – Но, Митч, прошлое нельзя пережить еще раз.

– Можно хотя бы попытаться. – Глаза у нее теплые, а рука холодная. Митч снова завладел ее пальцами и задержал в своих ладонях, пытаясь вызвать в ней хоть немного тепла. – Поедем домой, любимая.

Надо быть абсолютно слепой, подумала Эланна, чтобы не заметить накопившуюся страсть в его глазах.

– Митч...

– Я стараюсь быть терпеливым. – Ему удалось говорить тихо. Совсем не к лицу телевизионной звезде, всемирно известному репортеру прилюдное повышать голос на жену, да еще после пятилетней разлуки.