– Расслабься, Присс, – приказал он.

Она мгновенно ему повиновалась, и он уткнулся лицом в ее кудри и закончил свое дело быстрее, чем обычно. Он не получил никакого удовольствия. Он был слишком рассержен. Он гневался на нее за то, что она высказала сомнения, которые должны были прийти в голову ему самому, зато, что она заставила его понять неосмотрительность его решения. И он был страшно зол на себя, потому что его последние слова были слишком похожи нате, какие мог бы произнести его отец.

Он был зол нато, что вел себя как отец. Как диктатор. Раздраженный. Всегда правый. Презирающий женщин, которые находятся рядом с ним. Обращающийся с ними так, словно они вещи, а не люди.

– Присс! – Он не убрал руки с ее талии. – Присс? Она бесстрастно смотрела на него.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, – сказал он. – Без тебя мне будет неуютно. И я хочу, чтобы ты провела лето в деревне. Тебе ведь это будет приятно, правда? Ты ведь раньше жила в деревне, так? Я редко вижусь с соседями, знаешь ли. В основном там будем только мы с тобой. Мне хочется, чтобы ты все сама увидела. Я хочу все тебе показать. Он для меня важен, мой дом. – Он помолчал. – Так ты поедешь со мной?

– А у меня есть выбор? – спросила она после долгой паузы, так что ему уже показалось, будто она не собирается ничего ему отвечать.

Он перевел дыхание.

– Нет, – признался он. – Но мне хотелось бы, чтобы ты поехала по доброй воле. Мне не хотелось бы видеть, что ты несчастна.

– Джеральд, я стараюсь тебе угождать. Не только потому, что ты платишь мне за мои услуги, и не просто потому, что ты мужчина и потому сильнее меня и можешь заставить меня тебе повиноваться. Я стараюсь тебе угождать, потому что таково мое желание, потому что я сама приняла решение стать твоей содержанкой и удовлетворять твои телесные потребности. Я могла остаться у мисс Блайд – и я бы так и сделала, если бы не захотела переехать к тебе и угождать тебе. Мне не нравится, когда ты говоришь со мной так, как ты сделал только что.

Он встал с кровати и начал одеваться. Натянув панталоны, он повернулся к ней.

– Хорошо, Присс, – проговорил он. – Выбор будет за тобой. Поезжай, если захочешь. Оставайся, если ты предпочтешь это. Я не стану тебя заставлять. Ты можешь выбрать одиночество и спокойный отдых, когда тебе не надо будет думать ни о ком, кроме себя самой. Ты заслужила это. Я намерен уехать примерно через неделю.

В ее улыбке появилось какое-то озорство.

– Я буду готова, – сказала она.

– Ехать со мной? – Он нахмурился.

– Ехать с тобой, – подтвердила она. Он застегнул рубашку.

– Женщины! – фыркнул он. – Я сойду в могилу, так и не поняв их. По-моему, и тогда я буду знать о них не больше, чем вдень своего появления на свет!

Присс встала с кровати, и его взгляд с удовольствием скользнул по ее фигурке. Она не потянулась за халатом, как обычно делала после соития.

Он обхватил ее стройную тонкую талию.

– Расстегни мне снова все пуговицы, Присс. Эта рубашка новая, и проклятущие пуговицы по-дурацки маленькие, и к тому же края у них острые. А потом ложись обратно в постель. Не знаю, как ты, а я устал. И не могу предсказать, как я буду себя чувствовать, когда посплю.

Она обняла его за шею.

В ее глазах опять появилась улыбка, и он смог снова заглянуть в них до самого дна.

Глава 7

Присцилла стала лучше понимать его после того, как они переехали в деревню, но у нее отнюдь не было уверенности, что ей хочется лучше его узнать. Сердце ее ныло от осознания того, что он – человек со многими сложностями и противоречиями, которые затрудняют ему жизнь. Возможно, было бы лучше знать его только как ее нанимателя, быть близко знакомой только с одной стороной его личности.