— Ну, после того, что ты мне рассказывала о Джеймсе, я не думаю, что могу ее осуждать. Почему она вообще вышла за него замуж?

— Чтобы это понять, ты должен вспомнить, в каких условиях выросла Тимбер. Кроме того, Джеймс Фортсон не только грубый, невежественный и все такое прочее. У него есть кое-что, привлекающее любую молодую девушку.

— Деньги, — Рамон цинично усмехнулся.

— Тут дело сложнее. Властность. И чисто животная сексуальная привлекательность. Я его видела, — сказала Кейти. — Из этого он и сделан.

Рамон ощутил укол ревности. Может быть, если бы он побольше ворчал и говорил как неотесанная деревенщина…

— Ну, теперь по крайней мере она нашла себе небольшое развлечение. Ты говоришь, он моложе?

— Моложе Джеймса. Он в сыновья ему годится. — Кейти с печальной улыбкой посмотрела на Рамона. — По правде говоря, это его сын. Тимбер завела роман с собственным пасынком.

Рамон вскинул брови:

— Если ты думаешь, что меня шокировала, то ошибаешься. Я и не такого насмотрелся. Она что, собирается оставить старика ради сына?

— Не знаю. Сомневаюсь. Она так отчаянно боролась, чтобы попасть туда, где сейчас находится… — Кейти пожала плечами. — Я действительно не знаю. Кроме того, южную мораль победить трудно.

Рамон вытащил свою последнюю сигару:

— А как прекрасная Елена? Она тоже возвращается к руинам?

— Чесс? Ничего подобного — наоборот. Я никогда не видела ее такой счастливой. Наверное, сегодня я впервые увидела, что она плачет. Она рассказывала нам про Чарли — сироту из Западного Берлина, которую они с Дэйном удочерили. Ребенку четырнадцать лет — столько же, сколько было Чесс, когда та покинула Пенбакл, и она так на нее похожа, что Чесс прямо-таки дрожь пробирает при одном только взгляде на девочку. — Руки Кейти вцепились в перила. — Она совершила ошибку, рассказав об этом Пану. Подонок сказал Чесс, что она слишком холодная и безучастная, чтобы быть матерью…

Промелькнувшая в голосе Кейти нотка ненависти разрушила созревшую в душе Рамона надежду. Его вновь охватил страх. Но так или иначе, скоро он узнает, способна ли убить человека та женщина, которую он любит.

— Может, мы хоть ненадолго забудем о твоих друзьях? Я думаю, мы могли бы поплавать при лунном свете, а потом пропустить на ночь стаканчик.

Кейти взяла Рамона под руку и улыбнулась ему.

— Я помню тот последний раз, когда мы вместе плавали. Давай проделаем это снова, только пусть конец будет немного другим.

Рамон обнял ее, и при первом же соприкосновении их губ годы улетели прочь, захватив с собой все тревоги сегодняшнего дня и оставив только давнюю страсть к единственной женщине, которую он любил.

— «Челюсти» навсегда лишили прелести купание при луне, но мы можем немного поиграть с прибоем, — сказала Кейти, выскользнув из рук Рамона и сбросив купальный халат. Они направились к пенящемуся краю воды. — Нет, Рамон, я не могу! — сказала Кейти, отступая от набегающей волны. — Я больше шагу не сделаю в воду.

— И здесь они лежали, а волны перекатывались через их бренные останки, как в фильме «Отсюда в вечность».