— Княгиня Арнар, что с вами? — в голосе императора не было и намека на учтивость, барон вздрогнул, услышав полный сарказма вопрос.

— Катарина, дорогая, позвать лекаря? — взволнованно спросил барон, подойдя к дочери.

— Ну что вы, — Хассиян не скрывал насмешки, — уверен, что княгине не впервой… слышать о предательстве. Или участвовать в подобном! Не так ли, леди?

Она чувствовала какую-то странную пустоту и слабость, словно какой-то кукловод распотрошил ее всю и теперь она лишь кукла с человеческим лицом… И убрав руки, она пристально посмотрела на Хассияна.

— Вы все знаете! — прошептала Кати. Усмешка, чуть заметная изогнула уголки его губ.

— Знаю что, княгиня? — тут же переспросил император, и на этот в его голосе плескалось море вежливого участия.

— Вы все знаете! — Катарина вскочила, гневно взглянула на него. — Но это жестоко, слишком жестоко, леди Вьетени, она…

— Предала своего императора, — тихо, едва ли не мурлыкая договорил за нее Хассиян и, подойдя ближе, пристально глядя в ее испуганные карие глаза, добавил. — Я не прощаю предателей и… шлюх! Продажных девок, которые готовы спать с каждым встречным, лишь бы извлечь из этого выгоду… Или обокрасть! Вы осуждаете меня за это?

— Н-н-нет… — испуганно ответила девушка, и опустила голову.

— Не удивлен! — завершил их разговор Хассиян и направился к двери.

Барон торопливо догнал, сам распахнул тяжелые створки, перед дорогим гостем. Уже надевая плащ, император, чуть повысив голос, произнес:

— Княгиня Арнар, вы проигнорировали все приглашения… это недопустимо для леди вашего положения. Надеюсь, вы исправите данное упущение.

— Да, Ваше Величество, — едва слышно ответила девушка.

— И начните сегодня же… в полдень! — ледяным тоном добавил Хассиян.

Она не нашла в себе сил ответить, и это пришлось сделать барону, который проводил гостя бесконечными заверениями в верности и преданности.

Катарина всегда ненавидела придворную жизнь… Пустые лица с одинаковой застывшей любезной маской, пустые разговоры, совестные дуэли с целью унизить соперника… Элиза осталась дома, готовясь к вечернему рауту, братья еще накануне отбыли на охоту герцога Нифейро, и Катарину сопровождала лишь мать.

Баронесса бесконечно представляла ее лордам и леди и уклончиво отвечала на вопросы, а не та ли самая это княгиня Арнар, что сбежала от мужа. Сплетники забывали о расспросах, едва наталкивались на полный ненависти взгляд Катарины, которая не считала нужным притворяться и скрывать злость за маской любезности. Толпа разряженных лордов и леди внезапно расступилась.

— Император вышел на прогулку, — прошептала леди Деари, и, как и все, склонилась в реверансе.

— Его Величество так и не объявил имя новой фаворитки, вы слышали об этом? — шурша шелком, прошептала леди Бхар.

— Поговаривают, это была уличная танцовщица, — вмешалась в разговор третья дама.

— Уличную танцовщицу не пропустили бы, — еще одна дама, поспешила поделиться своими соображениями, — во дворце находились лишь представители дворянства, и… а вы заметили, что император смотрит сюда?

Катарина, до этого рассматривающая кончики собственных туфель, с замиранием сердца подняла голову и перестала дышать — Хассиян, неотрывно, взирал на нее.

Шаг — и Катарина побледнела. У нее уже не было сомнений в том, что императору известно кто побывал накануне в его спальне, но страх давно вытеснил чувство стыда… И все же истинный ужас Кати испытала именно сейчас…

Еще шаг, уверенный, величественный, и его полный насмешки взгляд.