А ты, оказывается, черствый сухарь. Тебе безразлично, что будет со мной и с моим ребенком. Тебе самое главное получить деньги. Чтобы они тебе поперек горла встали! А они встанут, вот увидишь! Грязные деньги не могут принести счастья.

— Еще совсем недавно тебя интересовали такие же денежки и ничего больше.

— Совсем недавно все было совсем по-другому, — тихо сказала я и отвернулась к окну.

Всю остальную дорогу мы ехали молча. Неожиданно для меня самой ко мне вернулась привычка из детства, от которой я избавилась уже много лет назад. Я стала грызть ногти: это помогало думать. А думала я о том, как выйти из этого дурацкого положения с наименьшими потерями. Перед глазами предстала лежащая на полу Дина и ее огромный живот с еще нерожденным сыном…

Как только мы вернулись в мотель, Лев провел меня в столовую. Там нас ждал Ден. Он был невозмутим, как и в прошлый раз улыбался своей белоснежной улыбкой.

— Здравствуй, Ольга! Ты очень хорошо выглядишь! Настоящая красавица!

Я молча села и тупо уставилась в окно.

— Понимаю, — заговорил Ден. — Ты скорбишь по той русской девушке. Но уже ничего не вернешь. Слабое сердце. Нам искренне жаль. Это так называемые издержки производства.

— Что вы сказали? Издержки производства?

— Совершенно верно. Ольга, у меня к тебе вопрос. Когда ты в последний раз видела свою домработницу?

— Я уже на него отвечала. Я видела ее в последний раз перед тем, как ложилась спать.

— А ты не замечала в ее поведении чего-нибудь необычного?

— Ее поведение нельзя назвать обычным. Оно ненормальное во всем.

— Так я и думал.

Ден перевел взгляд на Льва и достал большую сигару. В его движениях улавливалась нервозность, которую он неудачно пытался скрыть.

— Эта старуха никогда не внушала доверия. Она сбежала вместе с деньгами. Ее нужно найти.

Когда Ден ушел, Лев сел напротив меня.

— Старуха сбежала? — спросила я своего гида.

— Сбежала.

— А куда?

— Хрен ее знает. Будем искать. К ней в этот день заехали наши пацаны и отдали долг, который она должна была передать нам на следующий день. Старуха накрылась вместе с этими деньгами.

— А много денег?

— Достаточно для того, чтобы сбежать. Она бы здесь столько не заработала.

— И все же, сколько?

— Зачем тебе?

— Просто мне интересно, сколько должно быть денег, чтобы пойти на такой риск?

— Двадцатка штук.

— Двадцать тысяч долларов?!

— Двадцать тысяч долларов. Старая сука! Я как чувствовал. Не хотел, чтобы ей завозили эти деньги. Вообще-то она у нас уже давно работает, и за ней раньше ничего особого не замечали. Но раньше ей и не завозили такие суммы.

— А вы в ее комнате искали?

— Да мы там уже все перерыли.

— И что?

— Ничего. Пусто.

— Куда ж она их дела?

— С собой прихватила. Видела, у нее бюст какой? Наверно, в бюзик засунула и сквазанула.

Я почувствовала, как на моем лбу выступила холодная испарина. Спросил Лев:

— Ты что?

— Просто голова закружилась, — отмахнулась я.

— Ты, наверное, жрать хочешь.

В столовую вошла пожилая женщина, которая напоминала стукачку, и по всей вероятности, была новой домработницей.

— Это замена, — слова Льва только подтвердили мою догадку.

После обеда Лев уехал, а я пошла в свою комнату.