— Любовница.

— Любовница, — повторила я и мечтательно закатила глаза. — Любовница. Красивое слово. А что, в этом что-то есть…

— Это верно. Сейчас такое время, что сам черт не разберет, кем лучше быть — женой или любовницей.

— Ох и современная же ты, баба Глаша!

Как только за бабкой закрылась дверь и я осталась одна, я поняла, что у меня больше нет сил отгонять мысли о дочери. Передо мной встало ее крохотное беззащитное личико и такие доверчивые родные глазенки. Взяв с дивана подушку, я крепко прижала ее к груди и стала качать, как когда-то качала свою маленькую девочку:

Не знаю, сколько я так просидела и звонил ли кто-нибудь в дверь по поводу самогонки, я ничего не слышала. Ничего, кроме плача моей маленькой дочери и своего голоса. Как только Сашка вошел в комнату, он тут же сел рядом и попытался отобрать подушку.

— Ольга, прекрати, так можно сойти с ума. Возьми себя в руки, надо научиться с этим жить. Это всего лишь подушка. Понимаешь, подушка?!

— Понимаю, — кивнула я и смахнула слезы.

Перед моими глазами пронеслась новая картинка: мертвая смеющаяся стукачка, держащая корзину с моей дочерью. Мне стало совсем худо.

— Сашка, скажи, а покойники оживают только в фильмах ужасов или в жизни тоже?

— Только в фильмах и в книжках.

— Странна Значит, если мертвого человека закопать в землю, ну, похоронить, он уже никогда не сможет оттуда встать?

— Само собой.

— А вот некоторые встают. И не только встают. Они передвигаются и вполне прекрасно себя чувствуют.

— Ольга, тебя нужно показать доктору. Я, конечно, понимаю, на тебя повлияла гибель дочери, но нельзя жить прошлым. Вот увидишь, у нас еще будет ребенок. Обязательно будет. Ты хоть вместе со своей родней дочери памятник поставила?

— Поставила, — словно в бреду, соврала я.

— Красивый? Вернее, я неправильно выразился. Приличный?

— Приличный.

— А может, хорошо, что никаких фотографий нет. Зачем попусту травить душу? Вот немного встанем на ноги и поедем в Штаты.

— Зачем?

— Как это зачем? Могилку проведаем. Бог даст денег, мы туда каждый год летать будем. А может, ее надо было тут похоронить? Мы бы К ней часто ездили. Как только тебе тоскливо бы стало, мы бы сразу к ней поехали, навестили. Все ж какая-то отдушина. Хотя кто знает, как лучше. Ты продукты не разбирала?

— Нет.

— Так пойдем на кухню, а то мы голодной смертью помрем.

Глава 23

Этой ночью Сашка был более ласков, чем в прошлый раз, и мы творили такие вещи, о которых просто не говорят вслух. Вдоволь насытившись друг другом, мы оба откинулись на кровати и долго молчали. Первым заговорил Сашка. Положив руку на мою грудь, он слегка ущипнул меня за сосок и спросил:

— Ольга, мы когда поедем к твоей матери за паспортом?

Я изменилась в лице. Что могла я ответить на этот вопрос? Сашка думает, что я из очень состоятельной семьи, а я привезу его в жуткую нищету, где нет воды и других удобств. Он посмотрит на мое убогое жилище и поймет, что я совсем не та, за кого себя выдаю. По сравнению с тем, что я могу ему показать, его коммуналка покажется просто раем. Отец, алкаш, сгорел как свечка, то ли от водки, то ли от чего-то другого, потому что пил все подряд, начиная от жидкости для мытья окон и заканчивая его любимым тройным одеколоном. Мать в свои пятьдесят выглядит на все семьдесят, потому что пашет как лошадь на трех работах и не знает, что такое элементарный отдых. Как я досмотрю в глаза своей собственной матери?! Приехала и без ребенка, и без денег.