Даже в переполнявшем ее гневе Дорис не позволила себе ни произнести жестокое слово «самоубийство», ни взглянуть на Невила после своего выпада.

 Мгновение ей казалось, что он не собирается отвечать, но затем услышанное заставило ее испытать почти потрясение.

 — Да, — сказал он. — Да, испытывал. Иногда и сейчас продолжаю винить себя. Принять эти чувства, научиться жить с ними, вместо того чтобы подавлять и отвергать их, стало одной из труднейших моих задач, причем самой страшной. Отвергнуть вынесенное самому себе наказание, перестать искать себе оправдания за все, что я не сделал, было очень, очень сложно. Негативные эмоции могут стать такими же неистребимыми, такими же опасными, как пристрастие к наркотику. Они могут искалечить жизнь любому человеку. Не забывайте об этом, — произнес Смайлз, повернувшись, чтобы уйти.

 Дорис сердито поднялась, намереваясь опровергнуть его слова, и тут же вскрикнула от острой боли, когда ветром ей что-то занесло в глаз, заставив ее заморгать и автоматически начать его тереть.

 Невил обернулся на крик и поспешил обратно.

 — Что с вами? Что случилось? — спросил он тревожно.

 — Ничего… Просто мне что-то в глаз попало, больно.

 — Дайте посмотрю.

 — Нет!

 Дорис отшатнулась назад, уже предвидя состояние, в которое его близость приведет все ее чувства. Но было уже поздно, потому что Невил стоял рядом, бережно взяв одной рукой ее лицо, а другой немного повернув его к свету.

 Даже сквозь боль Дорис ощутила чуть жесткую поверхность его ладоней и прикосновение пальцев к коже. Она вздрогнула, соски ее напряглись и выступили под тонким шелком блузки — реакция, ничего общего не имеющая с холодом.

 Заметил ли Невил предательский ответ ее тела на свое прикосновение?

 — Поднимите глаза.

 Инстинктивно Дорис воспротивилась спокойной команде, наоборот, заморгала еще быстрее и второй раз потерла глаз. Теперь то, что застряло под веком, причиняло еще большую боль.

 Дорис попыталась высвободиться из рук Невила, но он не отпустил ее.

 — Не шевелитесь, пожалуйста.

 — Пустите меня, — потребовала Дорис. — Все, что мне нужно, — это высморкаться, и тогда все пройдет.

 — Не думаю, — усомнился Невил. — Я вижу, в чем проблема: вам в глаз попала песчинка.

 — Знаю, — раздраженно кинула Дорис. — Но это все-таки мой глаз.

 — Тем не менее, нужно доставить вас в дом, чтобы я мог промыть этот ваш глаз, — сказал Невил, не обращая внимания на ее детский каприз. — Постарайтесь не моргать слишком часто, если можете.

 Как только он отпустил ее, Дорис быстро повернулась к дому и тут же снова вскрикнула — песчинка, видимо, придя в движение, опять причинила боль.

 — Не двигайтесь.

 На этот раз она подчинилась Смайлзу, скорее от отсутствия выбора, чем из желания. Зажмурив оба глаза от боли, Дорис едва ли могла сделать еще что-нибудь.

 — Теперь наклонитесь ко мне, — услышала она слова Невила. Он обхватил ее рукой и крепко прижал к себе, заставив сердце Дорис на мгновение остановиться, а затем порывисто затрепетать в груди. — Можете не открывать глаза, если вам так лучше. А теперь отправимся в дом.

 — Не могу, — запротестовала Дорис. — Я не могу идти с закрытыми глазами.

 — Сможете, если обопретесь на меня, — ответил Невил.

 Голос его раздавался почти у нее в ухе, а тело было слишком близко.