Свет в квартире Джини не горел. От волнения у Паскаля перехватило горло. Спустившись по нескольким ступеням к ее двери, он стал шарить под цветочными горшками в поисках ключа. Нашел его, вставил в замочную скважину и открыл дверь. Паскаль вбежал в гостиную, включая повсюду свет и выкрикивая ее имя, надеясь, что Джини все-таки вернулась. Однако когда гостиная предстала его глазам при свете, он окаменел, застыв на одном месте.

Поначалу Паскаль озирался со страхом, потом с яростью, потом просто отказался верить своим глазам. У Джини побывали гости, оставив визитную карточку, причем весьма своеобразную. Большая и квадратная, она стояла точно посередине ее письменного стола.

Когда Джини вышла из метро, часы уже показывали шесть. Тротуары были заполнены клерками, направлявшимися по домам, в отдалении слышался плач сирен. Мимо нее на красный свет промчались две машины скорой помощи. Джини не терпелось поскорее оказаться дома и поведать Паскалю о своих успехах, поэтому, оказавшись в нескольких кварталах от Гибсон-сквер, она почти побежала. Первое, что она увидела возле дома, был его мотоцикл. Сердце радостно забилось, и девушка бегом спустилась по ступеням к своей двери. Шторы на окнах были задернуты, но свет за ними горел. «Как приятно это видеть», – подумала она. Джини уже давно привыкла возвращаться в темные комнаты и тишину.

Еще не успев открыть дверь, она уже звала Паскаля. С ее губ была готова сорваться фраза, которую она повторяла всю обратную дорогу.

– Паскаль, Паскаль, – позвала она. – Я нашла ее, женщину, которая принесла посылки. Я знаю, кто она…

Она прошла через маленькую прихожую, открыла дверь в гостиную и застыла с помертвевшим лицом. Затем, озираясь, не веря собственным глазам, вскрикнула. В ее квартире был обыск, все было перевернуто вверх дном.

Посередине чудовищного бардака стоял Паскаль. Когда она вошла, он обернулся, и Джини увидела, что в его лице нет ни кровинки. Атмосфера в комнате напоминала плотное силовое поле, Джини почувствовала, как ее пригибает к земле. В следующую секунду, метнувшись через всю комнату, Паскаль уже был возле нее. Он обнял девушку и прижал ее к себе.

– Джини, – бормотал он, – Джини… Слава Богу! На нем была мокрая куртка, и Джини прижалась лицом к ее влажному отвороту. Сквозь толстый кожаный покров она чувствовала, как бьется сердце Паскаля. Девушка закрыла глаза, еще крепче прижалась к нему и на несколько секунд позволила себе замереть в объятиях прошлого. Паскаль гладил ее. Она чувствовала его руки на своих мокрых волосах. Он поцеловал ее волосы, потом – лоб и отстранился. Они еще долго стояли, взявшись за руки. Потом Паскаль прикоснулся к ее лицу, и Джини с удивлением заметила, что его рука дрожит.

– Взорвали еще одну бомбу, – сказал он. – На Кинг-Кросс. Я видел, как полиция выгоняла оттуда людей, и по радио только что сообщили. Я боялся, что ты поехала домой именно этим маршрутом. Слава Богу, ты этого не сделала. С тобой все в порядке…

Она видела, как он пытается справиться с волнением. Отпустив ее руки, Паскаль отошел в сторону и недовольный собой проговорил:

– Извини, это нервы – наследство военного прошлого. Бомбы, снайперы… Ты видишь кого-нибудь за завтраком, а вечером узнаешь, что его уже нет в живых. Эти случайные внезапные смерти, из-за которых никто и никогда не может чувствовать себя в безопасности. Никак не могу забыть…

– Я тоже это помню, но не волнуйся, Паскаль. Я добиралась другим путем. Я ехала из Сити. Я…

Она умолкла и огляделась еще раз. Их окружал хаос, ее вещи были раскиданы по полу.