– Послушай, Пол, – обратилась она к нему через некоторое время, – что бы ты ни говорил о своем удовлетворении, я получаю гораздо большее удовольствие.

Николь проснулась от надрывно звонившего телефона. Протянув руку, она сняла трубку.

– Да.

– Джулия исчезла, – послышался издалека хрипловатый голос Эдварда. – Я только что вернулся домой и обнаружил записку, в которой говорится, что она уехала в Париж. Вот я и подумал, может, тебя она предупредила.

– Нет! О Боже мой! Эдвард, я немедленно еду…

– Нет, не сейчас, – остановил он жену. – В этом нет никакого смысла. Сейчас уже третий час ночи, и до утра нам все равно ничего не удастся предпринять. А утром, если она не вернется, я тебе перезвоню.

Пол мгновенно проснулся и озабоченно прикоснулся к ее руке.

– Что случилось?

– Джулия уехала в Париж. Какой ужас, Пол, я так боюсь за нее! Она же совсем ребенок!

Он привстал на кровати, обнял Николь и погладил ее по голове.

– Послушай, пока нет никаких оснований предполагать худшее.

– Пол, мне нужно наведаться домой…

– Но Эдвард отговаривал тебя, не так ли? Постарайся немного отдохнуть, а утром отправишься к нему.

Николь упрямо покачала головой:

– Нет, Пол, какой там отдых! Я даже думать об этом Не могу.

Застывшая у нее в глазах горечь, сменившая только что светившийся счастьем взгляд, вызывала у него двоякое чувство. С одной стороны, ему было безумно жаль Николь, а с другой – разбирала злость за ее склонность впадать в панику по любому случаю. Этот сукин сын специально позвонил посреди ночи, чтобы как можно сильнее расстроить бывшую жену. Ведь совершенно ясно, что сейчас нельзя ничего поделать и нужно дождаться утра.

А Николь тем временем стала лихорадочно одеваться.

– Ника, успокойся, пожалуйста, – безуспешно пытался образумить ее Пол, – не надо никуда ездить. Не исключено, что он сейчас не один.

Николь на какое-то мгновение застыла, а потом устало плюхнулась в кресло, своей беспомощностью и ранимостью напомнив ему брошенного матерью ребенка. Пол соскочил с кровати и уселся рядом, положив руку ей на плечо.

– В комнате очень холодно, любовь моя, – тихо сказал он, прижимая ее к себе. – Пойдем в постель.

– Извини, что разбудила тебя, – виновато потупилась она, все еще сопротивляясь его настойчивой просьбе. – Тебе сегодня предстоит очень напряженный день.

Если ты хоть немного отдохнешь, то и мне удастся поспать, – продолжал настаивать он, подталкивая ее к кровати. Уложив любимую в постель, он улегся рядом и крепко обнял ее за плечи. Николь подождала, пока он уснет, и осторожно выскользнула из теплой постели. Дурные мысли роились в ее затуманенной голове. Она чувствовала, что дочь оказалась в беде и нуждается в помощи. А кто еще может помочь ей, кроме матери? Она давно подозревала, что с Джулией происходит что-то ужасное, но невзирая на материнский инстинкт почему-то позволила Полу и Эдварду разубедить себя в этом. Она вспомнила тот вызывающе аляповатый наряд, в котором дочь щеголяла дома во время ее последнего визита. Она все видела, все знала и ничего не сделала, чтобы спасти Джулию. «Одна из нас должна наконец повзрослеть!» – прозвучали в ее ушах слова, брошенные девушкой в порыве гнева.

Поначалу Николь не поняла, что она имеет в виду, а теперь все стало на свои места. Речь шла о приобретении сексуального опыта. Можно себе представить, в какую историю вляпалась Джулия, если решила уйти из дома и уехать на край света!

– Но, Эдвард, как ты мог не замечать того, что творится у тебя под носом? – почти кричала Николь на пороге детской.