— Иногда. Актрисам, знаете ли, тоже приходится платить налоги.

— Там кормят? Я имею в виду, когда вы работаете?

— Как сказать... — Она откусила добрый кусок бутерброда с тунцом. — Иногда можно урвать что-нибудь прямо с подноса, а вообще-то разрешают доедать, что останется.

— Вы, наверное, помните, что там ели, правда? — спросила Дженнифер. — Меня всегда интересовало, что подают богатым людям. Там была икра? Крабы?..

— О, разумеется! — воскликнула Бриджит. — И устрицы! И разные овощи, и грибы. И куча разных сыров.

Кетч с любопытством поглядывал на Дженнифер, но, к счастью, у него хватало здравого смысла не перебивать.

— Подносы, наверное, тяжелые? Небось, настоящие серебряные, не алюминиевые?

— Еще бы! — Бриджит, кажется, было приятно показать себя знатоком. — У меня два дня потом плечи болели!

— Странно, что они не поручают мужчинам разносить подносы, — как бы вскользь заметила Дженнифер. — Это было бы разумнее.

— Да уж, конечно, — согласилась свидетельница. — Тем более что за раздачу закусок никто никогда не дает чаевые! Правда, на частных вечеринках чаевые вообще не предполагаются, но если разносить напитки, иногда, если повезет, можно сшибить несколько баксов.

— А почему же тогда напитки разносят одни мужчины?

— О, разумеется, на это я могу ответить. — Девица принялась за ветчину и сыр. — Почему-то мужчин-официантов всегда оказывается вдвое больше, чем женщин. А устроителям нужно гораздо больше людей, чтобы разносить напитки, и они не хотят смешивать нас. Наверное, думают, что так будет лучше.

Кетч, который давно все усек, больше не мог сдерживаться.

— Итак, тем вечером вы разносили закуски? Значит, вы никак не могли подать Монти коктейль!

Бриджит чуть не подавилась. Дженнифер прямо-таки видела, как завертелись ее мозги в поисках выхода из ловушки. Но выхода не было.

— Вы меня надули! — крикнула она. — Вы это знали... Точно! — Она вскочила и схватила свою сумочку, не забыв сунуть туда пару сандвичей. — Я с вами больше не разговариваю! Вы оба придурки ненормальные!

И выбежала из комнаты.

Кетч выключил диктофон. Их взгляды встретились. Дженнифер понимала, что он едва не сорвал допрос, и он знал, что она это понимает. Доказательство было на пленке.

— Клиент останется нами доволен, — бесстрастным голосом сказала Дженнифер и с гордым видом направилась к себе в кабинет.

Вечером Ричард пришел в восторг, узнав о случившемся.

— Ты молодец! — кричал он, танцуя с ней по гостиной и заканчивая танец бешеным твистом. — Ты хорошо щелкнула по носу нашего друга Блетча Кейкли!

— Я бы не торопилась радоваться, — заявила она, чмокнув его в нос, прежде чем освободиться и пройти в кухню, чтобы поджарить бифштексы. — Мы с этим приятелем Николаса Грейсона идем ноздря в ноздрю, а поскольку он мужчина, то это значит, что он всегда на голову впереди.

— Хочешь скаламбурить? — Ричард начал резать латук для салата. — У Кетча голова впереди? Как у осла?

Дженнифер фыркнула.

— Ну, если бы я начала перечислять достоинства Кетча, то с головы бы не начала.

Остаток недели прошел в фирме тихо и спокойно. Разумеется, все три старших партнера прочли запись беседы, и, как стало известно Дженнифер, Макконнел, Маккиган и Шварц были обо всем осведомлены, однако о роли ее или Кетча ими не было сказано ни слова.

Ее соперник шатался по офису, но, по крайней мере, воздерживался от оскорбительных замечаний. Его нетерпеливость чуть все не погубила, и он, похоже, начал понимать преимущества объективности и сдержанности. А может быть, Дженнифер только надеялась на это.