И поспешила выключить мобильник, прежде чем обиженная мама Серенечки начала уверять, что знает своего сына, он не такой…
Глава 6
Во сне я стояла в дверях редакторской и наблюдала, как по коридору телекомпании длинной вереницей идут старушки с зонтиками и узелками на палочках. Они поднимались по парадной лестнице и без остановок следовали прямиком к черному ходу.
– С бабками всегда так! Как приходят, так и уходят! – смутно знакомым голосом говорил кто-то за моей спиной. – Раз, два, три, четыре!
Старушек в коридоре было бесконечно много, но голос за спиной считал только до четырех, а потом сбивался и начинал сначала. Потом он вдруг сделался жалобным и спросил:
– Кыся, у тебя не найдется таблеточки от головной боли? Или даже двух таблеточек?
– А лучше трех! – слабо протянул еще один хорошо знакомый голос.
Я открыла глаза, мужественно преодолела порыв вновь зажмуриться, да покрепче, села и огляделась. Рядом со мной на диване лежал Колян. Поскольку он с головой укрылся простыней, я узнала его по носкам. Второй знакомый голос доносился из-под дивана. Преодолевая головокружение, я свесилась вниз и увидела Ирку и Моржика, распластавшихся на большом надувном матрасе. Подружка с кроткой мольбой смотрела на меня глазами, до краев наполненными страданием и обведенными синими тенями. Одну руку она уже сложила ковшиком, видимо, клянча у меня таблетку от головы. Моржик лежал неподвижно, навытяжку, как упавший навзничь оловянный солдатик. Он помалкивал и вообще производил впечатление человека, который свое уже отговорил.
– Все живы? – спросила я, спуская ноги с дивана.
Ирка и Колян ответили мне слабыми стонами с нотками отрицания, а Моржик неожиданно ясно и очень искренне произнес:
– «Панасунгиху» убить мало! Споила нас, зараза японская!
– А самой небось хоть бы хны! – плаксиво поддакнул Колян. – Дура железная!
Тут только я вспомнила, что коварный холодильник вчера подсунул нам добытый в Интернете рецепт экзотического коктейля из саке с сиропом манго, корицей и лакрицей, и мы имели дерзость его приготовить. Правда, в несколько измененном виде. Вместо саке взяли самую обыкновенную водку, вместо сиропа манго – жидкое тыквенное повидло, корицу заменили красным перцем, а за лакрицу, так как никто из нас наверняка не знал, что это такое, с грехом пополам сошла вареная сгущенка. Получившийся коктейль мы выпили до капли, но вкуса его я не помнила. Я вообще мало что помнила.
К примеру, я не помнила, кому принадлежит доносящийся с балкона женский голос, приговаривающий:
– И раз! Два! Три! Четыре!
А вот радостный детский смех, сопровождающий размеренный счет, я забыть никак не могла! Хохотал и взвизгивал Масянька.
Я на цыпочках подкралась к лоджии, поглядела сквозь тюлевую занавеску и увидела своего сынишку. В компании Татьяны Лариной он весело и с явным удовольствием делал утреннюю зарядку.
Лишняя одежда физкультурников не стесняла: на Масяне были только трусики, а на бабушке Лариной – шортики и маечка. Фигура у нее была отличная, со спины бабушку легко можно было принять за девушку. Осанка, посадка головы, разворот плеч, красивые и точные движения – все выдавало в Татьяне гимнастку со стажем.
Я уважительно пробормотала: «Да-а-а!» – и тихонько отступила, пока спортсмены меня не заметили. Суд
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|