Тэтчер замер на месте.

– Повтори, что ты только что сказал.

– Она не будет стрелять в вас, когда станет герцогиней.

Тэтчер покачал головой:

– Нет, до этого…

– Почему бы вам не жениться на ней до того, как скажете правду? – Маджетт подул на руки, чтобы согреть их. – Тогда, наверное, это не будет иметь большого значения.

Тэтчер рассмеялся:

– Мистер Маджетт, старый ты сводник! Но это же великолепная мысль!

Маджетт, кажется, расстроился.

– Только не говорите никому, что это была моя идея. Особенно если эта мисс умеет стрелять. Я предпочитаю, чтобы мои яйца находились там, где они сейчас находятся.

Тэтчер потрепал его по плечу, и они двинулись дальше по переулку.

– Кстати, что ты здесь делаешь, любезный?

– Я искал вас, – ответил Маджетт. – Вы сказали, чтобы я ждал приезда этого Гиббенза, а он прибыл минут пять назад. Вот я и пошел сюда, чтобы разыскать вас.

Письма… У Тэтчера даже дыхание перехватило.

– Гиббенз? Так он наконец добрался до Лондона?

– Да, сэр.

Тэтчер торопливо зашагал по обледеневшим булыжникам, Маджетт замыкая шествие. Войдя в дом через черный ход, он попал на кухню. Повар и посудомойки вытаращили глаза при виде мчащегося мимо хозяина.

– Гиббенз! – взревел он, едва поднявшись по черной лестнице. – Гиббенз, вы где?

Бедняга Гиббенз, все еще помятый и замерзший после дороги, сидел с самым несчастным видом в кресле в холле.

– Да, ваша светлость. Я здесь, ваша светлость.

– Где вы были все это время, любезный? – спросил Тэтчер, оглядывая холл в поисках чемоданов своего секретаря.

– Дороги, знаете ли…

– Да, да. Дороги ужасные… Корреспонденцию моего дедушки привезли?

Секретарь поморгал.

– Корреспонденцию?

– Да, его письма.

– Письма? О, я привез то, что может вам потребоваться: гроссбухи, несколько последних отчетов от ваших управляющих, а также…

– Его письма, любезный! – взревел Тэтчер. Потом, оглянувшись вокруг, он заметил, что Стейнс, Маджетт и остальной персонал стоят, уставившись на него так, словно он сошел с ума.

Возможно, так оно и было.

Однако он понизил голос и чуть наклонился вперед:

– Письма, Гиббенз. От мисс Лэнгли.

Его секретарь снова поморгал, потом слегка покраснел.

– Ах, вы имеете в виду эти письма?

– Да, да, эти письма, – подтвердил Тэтчер. – Дайте их мне. Немедленно.

Провозившись, казалось, целую вечность, Гиббенз наконец открыл чемодан и достал стопку писем, перевязанных голубой лентой. Но еще до того, как были вынуты письма, до Тэтчера донесся аромат духов Фелисити.

– Ваша светлость, дайте мне слово, что будете обращаться с ними осторожно.

– Даю вам слово, – процедил сквозь зубы Тэтчер. И, чуть помедлив, добавил: – Обещаю.

Гиббенз нахмурил лоб и спустя еще некоторое время медленно протянул письма Тэтчеру.

Получив в руки то, что, по его убеждению, являлось ключом к разгадке всей этой головоломки, Тэтчер повернулся на каблуках и решительным шагом направился в кабинет, окна которого выходили в сад.

– Стейнс, мне нужно, чтобы в камине горел огонь, необходимы дополнительные свечи… и, чуть не забыл, бутылка самого лучшего бренди моего дедушки. Того самого, французского, которое у него всегда имелось.