После завтрака Лидия направилась прямо в кухню разузнать об обеде, а после решила прогуляться по саду. Но, как на грех, имела несчастье наткнуться на прелюбезную свою тетушку, которая тут же «прицепилась» к ней (именно так говаривала про себя Лидия, думая о Полине Платоновне) и отправила племянницу в девичью с распоряжениями.

Немало подосадовав в душе на это печальное обстоятельство, Лидия тем не менее послушно отправилась в девичью надзирать за плетением кружев и в душе награждать всяческими нелестными эпитетами любезную Полину Платоновну, которую она едва терпела. Отчего, спросите вы? Ведь именно благодаря доброте своей тетушки была Лидия Андреевна столь благополучна. Ах, все так просто объясняется! Как может молодая племянница искренно любить свою тетушку, когда та еще не старушка, но почти соперница, и когда тетушка всем взяла: и лицом, и статью, и годами еще молода!

Однако веселая болтовня в девичьей развеяла печаль Лидии довольно скоро. Полина Платоновна тиранкой не была, и хотя наводила строгость меж дворовыми, но все же волю давала. Поговаривали, что соседние помещицы всяко над девками мудровали, а одна так даже своих за косы к стульям прикручивала, чтоб те от работы не отрывались. Полина Платоновна посмеяться да повеселиться тоже была не прочь, девок не ущемляла сверх положенного, ну а то, что положено, то уж надобно непременно исполнять. Такое оно хозяйское дело — строгое.

Посмеявшись с девками-насмешницами и вволю посплетничав, Лидия Андреевна вновь сбежала в сад. И надо же такому произойти, опять попалась на глаза тетушке. Но та, будучи в хорошем расположении духа, напомнила, что уж два часа пополудни и надобно обедать, к тому же скоро Петр Иванович приедет и следует позвать его отобедать с ними.

Вот это поручение было Лидии весьма по душе, ибо Лидия была влюблена. В кого? Да в Петра Ивановича Черкесова!

Итак, мы оставили Лидию в тот самый момент, когда она нашла Петра Ивановича, беспечно шагавшего к дому в мечтах о рыбном ужении и в предвкушении щей и кулебяки.

Девушка спросила:

— Что за унылый вид, сударь?

— Вовсе не унылый, сударыня, — в тон ей ответил Петр Иванович. — Разве несколько усталый.

Он подумал, что вставание в четыре часа утра, выслушивание докладов дворецкого, ключника, старосты и после долгая поездка на поля дают ему право на некоторую усталость.

Лидия Андреевна была полна очарования ранней юности, но Петр Иванович оказался совершенно недоступен для всех этих волн обаяния. Однако девушку вовсе не обескураживало совершенное безразличие, которое с завидным постоянством демонстрировал Петр Иванович.

— Мне велено вам передать, что вас ждут к обеду в большом доме, — объявила Лидия.

— Вот как?

— Да, Тетушке непременно надо с вами что-то обсудить.

— Вот как? — повторил Черкесов.

— Ну что вы все заладили: вот как да вот как!

— Простите, Лидия Андреевна, я задумался. Что же это желает обсудить Полина Платоновна? Уж не тот ли лес, насчет которого…

— Ах! Ну что за скука! — прервала его досадливо девица. — Лес, луг, болото… Ну право, невозможно слушать!

— Простите, любезная Лидия Андреевна, — улыбнулся Петр Иванович. — Я огорчил вас самым непозволительным образом.

— Да, — кокетливо произнесла Лидия. — Вы огорчили меня!

— Как мне снискать ваше прощение? — поинтересовался Черкесов.