Минут пять Мишель притворялась равнодушной. Потом назвала золотистого ретривера О'Генри и стала с ним неразлучной. Пес спал у нее под мышкой. Мишель даже собиралась тайком принести его в школу, в портфеле. Иногда Брайан слышал ее смех и расстраивался, так как при нем она не смеялась. Девочка потеряла родителей, а теперь ей предстоит потерять и этого крошечного щенка? Которого он подарил Мишель, чтобы утешить?

И тут вдруг в нем проснулись воспоминания. О далеком прошлом, о другой девочке, которая склонилась над другой собакой.

Может быть, с тех пор она переехала. В последний раз он приезжал сюда не меньше четырнадцати лет назад. Они оба учились в одной школе. За столько лет многое могло произойти.

Перед ними внезапно появилась поляна, и Брайан открыл рот от изумления. Это было то самое место, но как оно изменилось! Брайан помнил, что раньше дорога заканчивалась иначе.

Поляна была полна цветов, которые росли в буйном беспорядке, переплетаясь, обвивая друг друга. Желтые, красные, оранжевые, синие. Он узнал некоторые из них — темно-пурпурные кентерберийские колокольчики, дерзкие белые маргаритки, — но большинство видел впервые в жизни. Нежные и резкие ароматы, смешавшись, щекотали ноздри и будоражили сознание.

В стороне от этого дивного изобилия, в тени яркой зелени и высоких сосен, стоял коттедж на каменном фундаменте — маленький, с остроконечной крышей. Выкрашенный в зеленый цвет, коттедж сливался с окружающей местностью. Даже Мишель на миг позабыла о своем горе.

— О, боже мой, — сказала она. Ее любимое выражение. — Это потрясающе!

— Как будто сейчас выйдут семь гномиков, верно?

Племянница бросила на него обычный свой взгляд из серии «Что ты понимаешь?» И словно тотчас позабыв о нем, снова повернулась к О'Генри.

На месте для парковки — его обозначал полукруг из гравия — уже стоял миниатюрный пикап, красный, сверкающий. Брайан подъехал к нему и выключил мотор. В воздухе звенело радостное пение птиц. В окошко машины влетела бабочка и тут же вылетела из другого окна.

— Это она? — спросила Мишель.

Он повернулся к племяннице. Мишель смотрела в ближайшее к ней окно взглядом, полным надежды. Брайан тоже посмотрел туда. И почувствовал, что у него упало сердце.

Итак, ее здесь нет. Конечно, за четырнадцать лет она наверняка успела переехать. Ему следовало догадаться, что в коттедже поселилась новая владелица, которая умеет наводить красоту и любит разводить сады. Потому что женщина, появившаяся среди цветов, в широкополой шляпе от солнца, сдвинутой набок, не могла быть Джессикой Моран.

Джессика была невысокой полной девочкой, домоседкой. Ее длинные волосы отличались необычным рыжим оттенком и вечно торчали во все стороны.

Женщина среди цветов казалась гибкой, как лесной дух. Обнаженные плечи были загорелыми, красивыми. Маленькую изящную грудь облегала белая безрукавка, которая подчеркивала линию плоского живота. Брюки — нечто среднее между шортами и слаксами — заканчивались чуть ниже коленей, открывая взору стройные ноги.

Женщина сняла шляпу, высвободив густые золотисто-каштановые кудри, и направилась к ним. А в голове Брайана вертелась только одна мысль: «Это не она».

Он вышел из машины, и женщина остановилась. Широко раскрыла глаза и бросила взгляд через плечо, как олень, готовый броситься назад, в безопасную лесную чащу, окружающую этот маленький луг.

Брайан был высок ростом и понимал, что может внушить робость женщине, живущей в безлюдной местности.

— Простите, что побеспокоил вас, мэм, — сказал он, решив держаться на некотором расстоянии от нее и стараясь говорить тихо, спокойно и вежливо. — Надеюсь, вы можете мне помочь. Я ищу…

Он замялся. Она вздернула подбородок.