Наступило молчание, словно она подыскивала нужные слова. Почувствовав ее смущение, он начал первым:

— Возможно, мне следовало бы принести вам свои извинения за то, что случилось позавчера ночью.

— Н-нет… пожалуйста, — быстро проговорила она. — Совсем не обязательно делать это. Я… я понимаю, что… случилось… Вы поступили очень смело, перепрыгнув с одного… балкона на другой. Ведь вы могли упасть.

— Я очень рад, что в этом смысле все обошлось благополучно.

После некоторого замешательства Катрина продолжила:

— Тетя… Люси сказала, что я… должна теперь… выйти за вас замуж… Но я кое-что придумала… если вы, конечно, выслушаете меня.

— Безусловно, я с удовольствием вас выслушаю, но думаю, у нас нет иного выхода, как только подчиниться желаниям вашего дяди и тети.

Герцог не смог сдержать себя, и его голос прозвучал язвительно. Однако, заметив, как задрожали ресницы Катрины, он подумал, что, вероятно, слишком грубо обошелся со столь юной особой.

— Я вот что предлагаю, — прерывающимся голосом произнесла Катрина, — если вы дадите мне немного… денег… совсем немного… я смогла бы… уехать за границу и… навсегда исчезнуть.

Герцог внимательно смотрел на девушку, будто не верил тому, что только что услышал.

— Полагаю, вы имеете в виду, что кто-нибудь сопровождал бы вас?

— Нет, — ответила Катрина, — но я все равно уеду, если мне представится возможность… это сделать.

— А куда вы поедете?

— Скорее всего, если бы я… вернулась во Францию, где жила с мамой и папой… до того, как они погибли… дядя Артур… тут же отыскал бы меня… Поэтому я уеду куда-нибудь, где он… меня никогда не найдет.

— Куда, например? — поинтересовался герцог.

Катрина нерешительно ответила:

— Когда мы жили в… Индии, я видела в Калькутте монахинь, помогавших беднякам. Я также могла бы работать вместе с ними, заботясь о… детях.

Вытаращив глаза, герцог продолжал пристально смотреть на Катрину. Ему по-прежнему казалось, что он неправильно улавливает смысл ее слов.

Катрина снова заговорила, словно сама с собой:

— В Каире мы с мамой посещали один… приют для сирот, в котором катастрофически не хватало женщин, которые помогли бы несчастным детям. Я бы, наверное, смогла ухаживать за малышами.

— Так, значит, вы бывали в Индии и Египте? — удивился герцог.

— Я с родителями была во многих странах… и мы жили очень дружно и замечательно. — Катрина замолчала на минуту, как будто вспоминая прошлое. — У нас было мало денег, поэтому путешествовать приходилось без удобств… Но мы с радостью знакомились с разными удивительными людьми… и, уверена, я чувствовала бы себя «как дома» скорее живя с ними, нежели… с друзьями тети Люси.

Катрина чуть было не сказала «и с вашими тоже», но подумала, что это выглядело бы невежливо и грубо с ее стороны, и решила промолчать.

Но герцог уловил ее замешательство.

— Вы крайне удивили меня! Я считал, ваша жизнь должна была быть ограниченной, поскольку ваших родителей нельзя было назвать обеспеченными людьми.

— Возможно, вам бы и показалась наша жизнь в какой-то мере ограниченной, если судить по вашему богатству, но во Франции у нас в гостях бывали интересные люди. Они приходили полюбоваться папиными картинами и отдать дань восхищения маминой красоте. — Катрина на миг сделала паузу. — Наш дом всегда был полон удивительных людей и… любви.