Оркестр снова заиграл романтический вальс, и внезапно герцог понял, как он может без слов разъяснить гостям положение Аниты.

Девушка уже стояла рядом с герцогиней. Интересно, знает ли его мать, что Анита расстроена?

Герцог прошел между парами танцующих, чтобы присоединиться к матери. Увидев выражение лица герцогини, он понял: та все знает.

Герцог взглянул на Аниту.

— Могу я пригласить вас на танец? — спросил он.

Увидев в ее глазах неподдельный ужас, герцог, не дожидаясь ответа, обнял девушку за талию и вывел в центр зала.

Анита была гораздо ниже других дам, с которыми он танцевал, и, как он и ожидал, оказалась легкой как пушинка. К тому же он обнаружил у своей партнерши врожденное чувство ритма.

Герцогу казалось, будто они не танцуют, а парят над полом. Он чувствовал, что девушка все еще дрожит от страха, вызванного в ней Джорджем Грэшемом.

— Забудьте о случившемся, — спокойно сказал герцог. — Но пусть это послужит вам уроком: никогда не ходите в оранжерею с мужчиной, если только не хотите принять его ухаживания. Анита содрогнулась:

— Он попросил меня… Мне не хотелось ему… отказывать. Когда я увидела, что в оранжерее больше никого нет, я поняла, что… поступила… неправильно.

— Скорее несколько опрометчиво. Анита тихо вздохнула.

— Если бы мама была здесь, она бы мне рассказала… об этом. Я, как видите… несведуща.

— Как все мы, вы выучитесь путем проб и ошибок, — сказал герцог.

— Я знаю, — тихо проговорила Анита, — но он… испугал меня.

— Говорю вам, забудьте о нем.

— Я была так счастлива, все было чудесно, ведь это мой первый бал, — пролепетала она, — но я не думала, что мужчины… такие.

— Какие? — с любопытством спросил герцог.

— Как преподобный Джошуа, который хотел… жениться на мне, хотя видел меня всего… два или три раза, или как… лорд Грэшем. Он хотел поцеловать меня, хотя мы… встретились впервые… только за ужином.

Опустив взгляд, герцог увидел на ее нежном, как цветок, личике растерянное выражение и подумал, что может понять чувства преподобного Джошуа и Джорджа Грэшема.

— Полагаю, моя мать лучше всех сможет рассказать вам об опасностях, подстерегающих красивых женщин, — беспечно проговорил герцог.

Мгновение Анита молчала, затем спросила, тихо и недоверчиво:

— Вы имеете в виду… Вы в самом деле считаете… что я… хорошенькая?

Герцог не смог удержаться от улыбки.

Он был совершенно уверен: ни один из присутствующих мужчин, которым Анита могла бы задать этот вопрос, не понял бы, что она вовсе не напрашивается на комплимент. Она действительно не представляла себе, что она не просто хорошенькая, а настоящая красавица.

Но герцог знал: причина ее непосредственности в том, что она недооценивает свою внешность.

Увидев ее сестру Сару, герцог понял, почему Анита так неблагосклонна к себе.

Сара блистала яркой красотой Английской Розы, идеала художников всех стилей и направлений.

Когда герцог узнал, кто эта девушка, он подумал, что ее золотые волосы, голубые глаза и бело-розовое личико привлекут внимание всех присутствующих мужчин и исполнят их восхищением.

Анита была другой.

Она походила на маленькую белую фиалку, прячущуюся в зеленой траве, или скорее на крошечную орхидею-звездочку, приколотую к ее платью.

Такие орхидеи были большой редкостью, и герцог весьма гордился, что их удалось вырастить в оллертонской оранжерее.

Однако гости, осматривавшие растения, восторгались пурпурной Каттлеей и алым Софронитисом, едва замечая любимый цветок герцога.