|
Но воины Коюра напали на них, нанесли им большие потери и ранили губернатора. Оставшиеся кшатрии улизнули под покровом ночи в долину Зхабар, но еще до восхода солнца вернулись с подкреплением, и с утра в горах идут стычки. Говорят, что вендийцы собирают большую армию, чтобы очистить горы вокруг Зхабара. Воины всех племен острят ножи и устраивают засады на каждом перевале до самой долины Гураша. Кроме того, Керим Шах повернул в горы. Вокруг раздались тихие восклицания, и Жасмина плотнее приникла к отверстию, услышав имя человека, давно возбуждавшего ее подозрения. — Куда он направился? — спросил Яр Афзал. — Дагозанец не знал. С ним тридцать иракзаев из равнинных деревень. Они где-то в горах. — Иракзаи — это шакалы, собирающие остатки из львиной пасти, — заворчал Яр Афзал. — Бросаются на деньги, которые Керим Шах горстями разбрасывает среди приграничных племен, покупая людей, как коней. Не люблю его, хотя он наш родственник из Иранистана. — Нет, — сказал Конан. — Я знаю его давно. Это гирканец, шпион Ездигерда. Если я его поймаю, повешу его шкуру на тамариске. — А кшатрии! — выкрикнул один из сидящих в полукруге воинов. — Мы должны сидеть по дворам и ждать, пока нас отсюда выкурят? В конце концов они узнают, в какой деревне держат девушку. Зхабарцы нас не любят, они помогут кшатриям. — Пусть только появятся, — буркнул Яр Афзал. — Мы удержим ущелье против конницы. Один из мужчин вскочил на ноги и погрозил Конану кулаком. — Мы должны рисковать, а все плоды пожнет он! — заорал человек. — Мы за него должны сражаться? Конан встал над ним, слегка наклонившись, посмотрел прямо в заросшее лицо. Кинжала он не вытаскивал, но левую руку держал на ножнах, со значением обнажив рукоятку. — Я никого не прошу сражаться за меня, — ответил он спокойно. — Вытащи оружие, если ты отважен, паршивый пес! Вазул отпрыгнул, фыркнув как кот. — Попробуй дотронуться до меня, и эти пятьдесят людей разорвут тебя на части! — закричал он. — Что?! — зарычал Яр Афзал, багровея от гнева. Он встопорщил усы и выставил вперед живот. — Разве ты вождь Курума? Выходит, вазулы подчиняются приказам какого-то несчастного ублюдка, а не Яр Афзала? Воин съежился, а непобедимый вождь подскочил к нему, схватил за горло и начал душить, пока лицо жертвы не стало сине-фиолетовым. Потом он в ярости швырнул его оземь и встал над ним с саблей в руке. — Кто еще хочет оспорить мою власть? — зарычал он и обвел всех воинственным взором, а его соплеменники угрюмо уставились в землю. Яр Афзал презрительно крякнул и втолкнул оружие в ножны жестом, полным презрения. Потом со злостью пнул лежащего на земле подстрекателя. Тот взвыл от боли. — Обойдешь посты на скалах и узнаешь, не заметили ли они чего, — приказал он. Мужчина удалился, трясясь от страха и скрежеща зубами от злости. Яр Афзал взгромоздился на камень, что-то бормоча себе под нос. Конан стоял возле него, широко расставив ноги, заложив пальцы за пояс, и прищуренными глазами глядел на столпившихся вокруг воинов. Они угрюмо глядели на него, не осмеливаясь больше провоцировать гнев Яр Афзала, но ненавидя чужака так, как это могут только горцы. — Теперь слушайте меня, собачьи дети, я расскажу вам, как мы с лордом Конаном собрались одурачить кшатриев! Раскатистое эхо могучего голоса Яр Афзала преследовало униженного воина, когда он тихо покинул собрание. Мужчина обогнул группу хижин, подгоняемый злыми замечаниями и смехом женщин, бывших свидетельницами его позора, и быстро пошел по дороге, вьющейся меж валунов и скал. Едва он дошел до первого поворота и исчез из вида жителей деревни, воин остановился как вкопанный, раскрыв рот от удивления. |
