– Оно нам надо, капитан? Совсем без роты остаться хочешь? Или у тебя так много людей, а, мля?

Вопреки ожиданиям, Кошкодер не стал рвать и метать. Капитан не угрожал и не орал на подчиненных. Только раздосадованно сплюнул:

– Сзади прикройте, чтобы червяки не подползли. И учитесь, салаги!

Кошкодер направился к злополучному камень-дереву.

Костоправ покрутил пальцем у виска.

Черви в траве больше не копошились: все они уже поднимались по камень-дереву, от чего казалось, будто по темной коре снизу вверх течет волна отвратительного белого гноя.

Кошкодер беспрепятственно подошел к живой «ветке», когда та уже почти дотянулась до первой жертвы. «Ветка» нацелилась в ноги парализованному ландскнехту, однако, почуяв присутствие дееспособного человека, повернулась изъеденным утолщением-гнездом к капитану. Иглонос уставился на Кошкодера зияющими дырами, словно множеством пустых глазниц. Угрожающе зашевелились передние отростки твари, сама она вся напряглась, будто змея перед броском.

Со ствола камень-дерева на землю снова беспорядочно посыпались черви. Со всей невеликой скоростью, на которую они были способны, ядовитая мелюзга поползла к Кошкодеру. Движение обозначилось и в гнезде-наросте: там, в темных норах тоже закопошилась шипастая дрянь.

* * *

Кошкодер бросился к иглоносу и тут же отскочил в сторону: мутант, среагировав на атаку, резко дернул навстречу человеку гнездом-набалдашником. Оттуда, будто маленькие толстые стрелки, вылетело несколько шипастых червей. Два или три попали на нагрудник Кошкодера, но проткнуть его не смогли.

В воздухе мелькнул короткий ландскнехтский клинок. Раз, другой. Врубился под углом в живую «ветку». Раздался звук, похожий одновременно на смачный засос и хруст сломанной кости. Срубленное гнездо упало на землю, словно отсеченная голова, а сама живая… нет, уже не живая «ветвь» обвисла, как порвавшийся канат, сочась бесцветной жидкостью – то ли соком, то ли кровью.

«Настоящую ветку камень-дерева так просто не перерубить», – подумал Виктор.

После смерти иглоноса что-то случилось и с червями. Все они замерли на месте, бесцельно и, как показалось Виктору, растерянно покачивая поднятыми жалами. Из нор в отрубленном «гнезде» выползло еще несколько вялых червяков, но и те тоже подняли шипы, словно сдаваясь на милость победителя.

По всему выходило: живая «ветвь» каким-то образом управляла своим червивым выводком, и теперь, утратив связь с ней, шипастые твари не знали, что делать.

Кошкодер мечом стряхнул червяков, прилипших к доспеху, и призывно махнул рукой.

– Ко мне, кто еще не обгадился! – прозвучал его насмешливый голос. – Живее!

Ландскнехты осторожно потянулись к капитану.

– Костяника, Змейка, вы пока постойте в сторонке, – посоветовал Виктор. Девушки возражать не стали.

Виктор, Василь и Костоправ приблизились к дереву.

– Лекарь, осмотри этих, – Кошкодер кивнул на пострадавших от яда иглоноса. – Сможешь быстро поставить их на ноги?

В вопросе капитана не было и намека на надежду.

Костоправ занялся парализованными. Но, судя по тому, что ужаленных рекрутов он осматривал молча, не произнося вслух ни одного матерного слова, несчастные были обречены: Костоправ ругался только над теми пациентами, которых мог вылечить.

Виктор заметил извивающегося под ногой червя. С омерзением раздавил.

– Отставить! – нахмурился Кошкодер.

Виктор удивленно посмотрел на него:

– Что отставить?

– Топтать червяков отставить.

– А чего с ними делать?

– Ты и ты.