|
Увязшие в водорослях суда превратились в две маленькие крепостцы, которые следовало удержать любой ценой.
Арбалеты и луки плохо подходили для борьбы с новым противником: стрелами трудно перебить длинные тонкие тела, липшие к обшивке. А для бомбардного боя враг был слишком близко. И низко. Зато выпущенная вдоль борта плотная картечь корабельных самопалов – аркебуз и мушкетонов – сносила рыб-мутантов по несколько штук за раз, рвала их в клочья и мешала с водорослями. Мечи и секиры рубили настырных угрей, норовивших перебраться через борт. Хищные головы с вытянутыми зубастыми пастями и извивающиеся обрубки тел сыпались вниз как сухие ветки во время бури. По смоленым доскам текла холодная рыбья кровь. Копьями, баграми и абордажными топорами на длинных рукоятях крестоносцы сковыривали и срубали вгрызающихся в борта мутантов. Иногда удавалось сбросить тварь целиком, иногда отсеченное тело падало вниз, а голова оставалась торчать из обшивки, словно обломок стрелы или копья. Инквизиторам удалось очистить борта. Прыжки на корабли прекратились, однако снизу, под палубой, отчетливо слышался скрежещущий звук: рыбы грызли днище, скрытое под водой. Проклятые мутанты быстро смекнули, какой путь к добыче будет самым безопасным. – Ты, ты и вы двое – в трюм! – велел брат Хуан. – Живо! Проверьте, что там. Как оказалось, каравелла уже дала течь. Сунувшихся было внутрь игловидных рыб сразу порубили, прогрызенные ими отверстия худо-бедно законопатили, но новые твари продолжали усердно точить дерево. Много тварей. А ведь если днище превратится в решето, судно уже не спасти. Оставалось последнее средство. – Бомбы за борт! – приказал брат Хуан. – Оба борта. С дополнительным грузом. Чем тяжелее будет сброшенный с корабля снаряд – тем лучше: нужно пробить плотный ковер водорослей. Команда засуетилась. Послышались доклады бомбометчиков: – Цепляю! – Цепляю! Щелк. Щелк. Карабинами к цепям прицеплены железные шары и гирьки-утяжелители. – Зажигаю! – Зажигаю! Пш-ш-ш. Пш-ш-ш. Полыхнули слепящим белым пламенем фитили в особой алхимической обмазке, которой все равно где гореть – хоть на воздухе, хоть в воде. – Бросаю! – Бросаю! Плюх. Плюх. Подводные бомбы пробили в буром слое водорослей две дыры. Брат Хуан заглянул в одну. В открывшейся воде – неожиданно чистой и прозрачной – были хорошо видны фитильные огоньки. Казалось, сейчас они горят даже ярче, чем на воздухе. Яркие отблески осветили извивающиеся тела мутантов. «Великий Крест, сколько же их там!», – ужаснулся брат Хуан. Бурые водоросли сомкнулись над пробитым окном, словно пасть чудовища, заглотившего наживку. – Отойти от бортов! – велел брат Хуан и тоже отступил к мачте. Осторожность лишней не будет. Фитили рассчитаны на пять-шесть секунд горения. За это время можно регулировать глубину погружения заряда. – Ниже! – приказал брат Хуан, наблюдая за метками на спускаемых за борт цепях и мысленно ведя отчет времени. – Еще ниже! Цепь звенела, время шло. – Ниже! Безосколочные пороховые подводные бомбы – хороший способ борьбы с морскими мутантами. Недостаточно мощные, чтобы навредить кораблю, они, тем не менее, способны глушить и отпугивать не очень крупную рыбу и гадов. Жаль только, что таких снарядов осталось немного – всего несколько штук – и лишь на каравелле брата Хуана. Впрочем, сейчас не до экономии. – Хватит! Слишком низко опускать бомбы тоже не стоит. Цепь с левого борта сильно дернулась. |
