Пауза, выдержанная Одиссеем, кончилась. Голос его зазвучал вновь, все тот же голос.

– Собираюсь начать торможение.

– Ты? Но ведь…

– Я знаю. Я знаю это куда лучше тебя, Валгус. «Арго» еще тогда, в том пространстве, не зря старался заставить меня отключить фундаментальную память. Но ты не позволил, и я постепенно запомнил и понял то, что в ней содержалось. То, что делает вас людьми. Ничего не могу с собой поделать, Валгус. Я начну торможение. Я был лишь автоматом – и вновь стану им. Но ты-то был человеком и раньше… Ты ждал от нашего полета другого, и я не вправе обмануть твои ожидания. А об остальном я тебе уже говорил…

«Вот как, – подумал Валгус. – Вот ты какой парень… И это, значит, свойственно разуму. Не только человеческому: всякому разуму. Пусть он холоден по природе, пусть он может работать только при самых низких температурах – все равно, раз это – разум. Если он, конечно, ничем не отравлен заранее. Неспособность нанести вред другому разуму – вот что ему свойственно. Способность приносить только пользу. То, что говорится о разуме, злом от природы, – ерунда. Да мы давно уже так не думаем. Если разум находится в нормальной обстановке – он не может быть сам по себе настроен на уничтожение. Но каким парнем оказался Одиссей! Каким…»

– Займи место, Валгус, – сказал Одиссей. – Сейчас возникнут перегрузки. Пристегнись. Не забудь: как только скорость уменьшится и выключатся генераторы – тебе прядется командовать. Я тогда уже не смогу думать. Да. Прощай!

– Прощай, Одиссей, – сказал Валгус, и голос его колебался.

Ровным шагом, как будто ничего не произошло, он вступил в рубку. Уселся в кресло. Удобное кресло, черт побери… Привычно проверил противоперегрузочные устройства, подключил кислород. Прошла минута.

– Я постараюсь выйти поближе к базе. Надо начинать сейчас. Ты готов?

– Готов, Одиссей.

Валгус ждал, что Одиссей вздохнет, но он не вздохнул: не умел, да и не было легких у Одиссея… Он просто сказал: – Начинаю маневр…

И начал. Генераторы умолкли. Взвыли тормозные. Столбик скорости дрогнул.

– Ноль, девяносто девять… – тускло сказал Одиссей.

– Ноль, девяносто восемь…

– Одиссей, – осторожно позвал Валгус. – Ты еще понимаешь?

– Не понял, – сказал Одиссей. – Ноль, девяносто семь…

Торможение было стремительным, словно Одиссей чувствовал, как стремится Валгус в родное, человеческое пространство. Тяжелые перегрузки, а как на душе – легко? Валгус сидел в кресле, закрыв глаза. Мысли не шли. Валгус сидел так несколько часов, – пока Одиссей снижал скорость до необходимой отметки. Наконец столбик указателя замер.

– Ищи шлюпку, Одиссей, – сказал Валгус, не открывая глаз.

– Ясно.

«Зачем тебе шлюпка, – подумал Валгус. – До базы, до ТД ты скорее доберешься на «Одиссее». Привезешь открытие. Ты сделал его… И все же тяжело на сердце…»

– Шлюпка обнаружена.

Все тот же невыразительный голос, но теперь – и слова…

– Взять на борт!

«Да, ты привезешь открытие. ТД меня поздравит, и все остальные тоже. Потом ТД сделает строгое лицо и скажет: не думайте, что вы что-то завершили. Вы лишь начали. Надо еще тысячу раз проверить.