— Эйджер — кос-ага-ло, от которой может возникнуть новая могучая раса Каспака, — говорил он. — Она не должна уходить. — Я мог взять любую другую «ее» среди Галу, но Эйджер — нет!

Сердце бедной девочки было разбито, а я только теперь почувствовал, какую власть над моей душой имеет она, и подумал, что не смогу жить без нее. Держа ее в своих объятиях в эту последнюю ночь, я окончательно убедился в том, что люблю ее, мою маленькую дикарку. И когда я ушел в свою хижину, чтобы отдохнуть несколько часов перед походом, я лежал без сна и думал, что на своей родине никогда не найду женщину, женщину моей расы и моей культуры, которая заменила бы мне Эйджер.

Утро наступило скорее, чем я тогда желал. Я не мог даже подойти к хижине Эйджер и попрощаться с ней.

Мы выступили в путь и прошли по длинным улицам поселения Галу, застроенным каменными домами, через широкие ворота в Каменной стене, окружавшей поселение, и вступили в лес, который должен был довести нас до северной границы земли Галу. На краю леса я бросил последний взгляд на селение, где оставил свое сердце, и вдруг увидел то, что заставило меня остановиться. Маленькая фигурка стояла в воротах, и даже на таком расстоянии я увидел, что ее плечи содрогаются от рыданий. Это было последней каплей.

Боувен был рядом.

— Прощай, старина, — сказал я, — я остаюсь.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Прощай, — ответил он, пожимая мне руку, — я так и думал.

А потом я повернул назад и обнял Эйджер, и целовал слезы на ее глазах и улыбку на ее губах. Мы вдвоем ждали, пока последний человек не скрылся в лесу.

Конец