– Взгляни на железо, – велел Тефе. – Само по себе бесформенное, но вставленное, вделанное в плеть. И, как ты сказал, «железо третьей выделки держит, второй – ранит, первой – убивает».

Тефе опустил плеть обратно в ларец.

– Не знаю, почему так. Почему железо первой выделки может убить бога. Знаю только, что может. И знаю, что боги боятся смерти больше, чем люди. Этой плетью я могу убить тебя, бог.

Бог приподнял голову.

– Ты не зовешь нас так, как другие, – заметил он. – Не называешь оскверненным. Мы слышали это и раньше. Хотелось бы услышать почему.

– Ты мне служишь.

– Но ты не обращаешься к нам по имени, – сказал бог.

– Я не идиот, – ответил Тефе.

Назвать бога по имени – значит дать ему власть.

– Ты его даже в мыслях не произносишь, – улыбнулся бог и опустил голову на железную плиту.

– Мысли у меня совсем о другом. Я думаю вот о чем – ты должен поклясться, что будешь выполнять приказы, – сказал Тефе. – Что доставишь нас в Трискелл, где нам надлежит быть к утру.

– И зачем нам это делать? – спросил бог.

– Потому что ты в подчинении, – напомнил Тефе.

– Никто из людей нами не командует, – заметил бог.

Тефе запустил руку под рубашку и вытащил свой талант – железный вензель на серебряной цепочке. Он протянул его к богу.

– Не вздумай со мной шутить, – осклабился капитан. – Ты отлично понимаешь, что это за знак. На этом корабле у меня Талант командира. Это значит, что на борту этого судна мое слово имеет ту же силу, что и слово Господа. Хоть ты и бог, ты все же его раб. А раз ты его раб во всем, на борту этого корабля ты и мой раб. Я приказываю тебе от имени Господа. И сейчас мой приказ – доставить нас в Трискелл.

Тифе спрятал Талант под рубашку.

– Сколько людей на корабле? – спросил бог.

– Сейчас – триста восемьдесят душ, – ответил Тефе.

«Праведник» покинул Зов Епархии шестью месяцами ранее, имея на борту четыреста двадцать человек, но сражения и болезни уменьшили их число.

– Триста восемьдесят бравых ребят, – произнес бог.

– Да.

– Так попроси их выбраться наружу и хорошенько толкнуть, – улыбнулся бог. – Не сомневаюсь, к утру вы доберетесь до Трискелла.

Тефе вытащил из ларца плеть, немного постоял – и обрушил на бога удар. Металл рвал кожу существа. Бог заорал и отдернулся, насколько позволила цепь. Из раны засочилась божественная кровь.

– Один удар – за это, – сказал Тефе и через мгновение снова обрушил на бога плеть. – И еще один – за прислужника Драйна.

Капитан свернул плеть как есть, с кровью и кусочками плоти, опустился на колени и сложил обратно в ларец.

– Если прислужник умрет, ты ответишь и за это.

Бог попытался рассмеяться, но получилось лишь всхлипнуть.

– Все горит…

– Горит огнем, о да, – согласился капитан. – И будет гореть. Ты сам знаешь, что раны от железа первой выделки не заживают без благости верующих. Раны загноятся и станут глубже – как и боль. Тебе будет все хуже и хуже, а потом ты умрешь. Если только не поклянешься, что будешь мне подчиняться.

– Если мы умрем, вы все здесь погибнете, – сказал бог.

– Если ты умрешь, наш гавриил пошлет сигнал бедствия и нас вскоре заберут. Мне придется ответить за корабль, но правда будет налицо. Наш Господь не терпит строптивых слишком долго. – Тефе указал на ларец с плетью.