— Да. Я думал, вы знаете. Ее отец погиб на войне, он был крупным чиновником американского казначейства. Кажется, он прожил большую часть жизни в Соединенных Штатах, где и воспитывалась его дочь. Я лично не знал Лейджа. Я принял ее на службу по рекомендации американского посольства.

Джим с интересом наблюдал за Эльфой. Черное платье удивительно шло ей, оно как бы подчеркивало ее красоту и особое нежное обаяние.

— Никогда бы не подумал, что она американка, — пробормотал он.

А в это время девушка в черном продолжала разговаривать с Эльсоном.

— Я думал, вы англичанка, — говорил Эльсон. — Удивительно, как это я сразу не догадался, что вы — янки.

— Я из Вермонта, — кивнула Эльфа.

У Эльсона было красное лицо с неприятными чертами грубоватого лица. Казалось, он весь пропах запахом виски и острых сигар.

— А я родом с запада, — оживленно продолжал он. — Слыхали вы про Сент-Пауль? Красивый, типично американский город… Скажите, мисс Лейдж, а что здесь нужно этому господину? — неожиданно прервал самого себя Эльсон, кивнув в сторону Джима.

Тот заметил, что речь идет о нем, и дал бы многое, чтобы услышать ответ Эльфы.

— Мистер Ферраби считается одним из самых деятельных чиновников государственной прокуратуры, — сдержанно пояснила Эльфа.

— Это кто — он деятельный? — презрительно хмыкнул американец, но тотчас насторожился: — вы сказали — чиновник государственной прокуратуры? А что это за учреждение?

Мисс Лейдж объяснила.

— Ферраби, возможно, неплохой адвокат, но едва он попадает в зал заседаний, как тотчас оказывается совершенно неспособным прокурором, — упрямо гнул свое Эльсон.

— Вы — старый друг мистера Кардью? — поинтересовалась Эльфа, желая переменить тему разговора.

— Гм… он мой сосед… выдающийся адвокат, не так ли? — и без того красное лицо американца зарделось от удовольствия.

— Но он больше не практикует, — заметила Эльфа.

Эльсон рассмеялся.

— Зато всякие интересные истории остаются его слабостью. Никогда не видел взрослого человека, который бы увлекался такими глупостями.

Стремясь освободиться от назойливого говоруна, девушка умоляюще посмотрела на Джима. Тот понял ее призыв и поспешил на помощь.

…Мистер Кардью был в плохом настроении. Казалось, он совершенно позабыл, зачем приглашал Джима. Время от времени он посматривал на часы, затем украдкой — на дверь. Наконец дверь открылась и появилась экономка. Она казалась еще мрачней, чем всегда. Холодно доложила хозяину, что кушать подано. Кардью снял пенсне и умоляюще произнес:

— Нельзя ли, Дженни, обождать еще несколько минут… я пригласил одного хорошего знакомого — старшего инспектора.

Дженни уничтожающе посмотрела на Кардью, но ничего не сказала.

— Я его встретил сегодня… он был очень любезен, — пролепетал адвокат, будто извиняясь, — и я не вижу причины для ссоры…

Он пробормотал что-то невнятное. Было странно смотреть, как адвокат и хозяин Баркли-Стек оправдывается перед собственной экономкой. Для Джима это не было новостью, но Эльфа не скрывала своего удивления. Дженни с высокомерным видом покинула салон, не удостоив никого добрым взглядом. Кардью казался крайне смущенным.

— Боюсь, Дженни не уважает нашего друга… мне очень неприятно, — потерянно бормотал он.

Прошло еще несколько томительных минут, и в дверях снова показалась Дженни.

— Долго ли мы еще будем ждать, мистер Кардью? — бесцеремонно и с вызовом бросила она.