Арга вдруг почувствовал, как холодно вокруг. Слово «ужасная» в устах Чёрного Вестника звучало по–особенному весомо. Что могло устрашить Маррена? Разве только воля, подобная воле Железной Девы… «У нас много соглядатаев на южных берегах, — подумал Арга. — Могут ли у южан быть соглядатаи в наших землях? С трудом верится». Цветение обещало многое и многое дарило. Люди принимали его, ибо естественно для человека стремиться к силе и радости, желать долгой жизни своим детям. Однако столь же естественно и спасаться от страха. Чему учат солнцепоклонники? Добр их бог или зол? Чего он требует от последователей? «Я узнаю, — постановил Арга. — Но с этим позже».

— Сейчас ей противостоит воля Каудрай, — внезапно сказал Маррен.

Арга опешил.

— Что?

Колдун не ответил. Он опустил голову и прикрыл глаза.

— Каудрай мертва, — осторожно сказал Арга.

— Но не её воля, — отозвался Маррен. С виду казалось, что он погрузился в обычное своё оцепенение, но голос его звучал живо. — Она позаботилась о многом.

С минуту Арга размышлял. Сердце подсказывало ему: он слышит правду и услышит ещё. Но всё это было слишком странным.

— Если Святейшая была… — начал он и запнулся. — Если она настолько могущественна, что даже сейчас её воля действует в мире… Как она позволила себе погибнуть?

Маррен глубоко вздохнул.

— Ты не будешь сердиться, Арга, если я скажу?

Арга крепко сжал его пальцы и накрыл их другой ладонью.

— Нет. Я же обещал.

Колдун помедлил.

— Однажды кто–то спросил тебя: быть может, Фрага хотел погибнуть так, как погиб? Может, он хотел пасть в бою, а не угасать ещё десятилетия? И ты ответил: нет. Пускай он пал как воин, но тот бой был ниже его достоинства.

— Я сказал иначе. Но в этом духе.

Аргу не удивило и не задело то, что Маррен знал об этих словах. Он не сомневался, что колдун знает и больше. Ещё в подземельях, в цепях, в ящике из свинца он заглядывал через полмира и сквозь десятилетия. Его проницательный взор был оружием не менее опасным и ценным, чем сокрушительная мощь его заклинаний.

— Каудрай ушла осознанно, — сказал Маррен. — Она могла выжить, если бы захотела.

«Это так, — подумал Арга. — Это правда».

— Но почему?

Маррен поднял голову. Он слабо улыбался.

— Арга, — сказал колдун. — Это очень яркие и высокие вещи. Я никогда не мог их видеть и никогда не смогу. Я понимаю, что решение Каудрай было решением полководца. Но дальше… дальше не для меня.

— Она должна была умереть сейчас, — медленно проговорил Арга в задумчивости, — чтобы позже Люди Весны одолели врага, идущего с Юга… Нет, не понимаю. Кто может быть ярче и выше, чем Каудрай? Мудрее, чем она?

— Ты знаешь ту, кто знает.

Арга кивнул.

— Лакенай и пророчество, о котором она молчит. Это пророчество ты тоже не можешь увидеть?

— Да, Арга. Прости.

— Здесь нечего прощать.

Тут Сатри просунул морду в повозку, стряхнул на Аргу снег с носа и длинно фыркнул. Арга засмеялся.

— Ледяное Дерево показалось, — угадал он.

Коневолк звонко заржал.

— Значит, скоро встанем на отдых, — заключил Арга. — Хорошо! Маррен, я звал тебя к себе и это не было шуткой.

Маррен снова улыбнулся.

— Я понял, Арга.

Арга уже дня три собирался это сделать, но всё что–то мешало. То горское посольство являлось не ко времени, то настигал гонец с кипой бумаг. Вчерашним вечером обоз догнала и оставила позади стремительная кавалькада Деннерай.