— Получилось? — хрипло спросил Маррен.

Арга задумался.

Плотный дождь прибил все запахи. Теперь он чуял не так далеко. Но пробудилось иное чутьё. Оно воспринимало пространство, весь бескрайний простор, окрашенный в недоступные глазу цвета. Цвета двигались и смешивались. Затихнув, Арга наблюдал за ними и на лету учился различать течения Предначальной Жизни, быстрые и медленные, могучие и едва заметные, ведущие на все шесть сторон света… Мысль его устремилась на Юг. Течения там свивались и сливались. Где–то в неведомой дали рождался смерч или водоворот. Но он не был сутью и целью: суть крылась в сердце смерча. В нём росло и наливалось чернотой стремительно вращающееся ядро. Потоки впадали в него — и пропадали. Сосредоточившись, Арга понял, что вращается только оболочка, а в центре ядра есть лишь убийственная тяжесть, исчезновение и ничто…

Внезапно жуткое видение рассеялось, сменившись безмятежным и простым до нелепости.

Посреди зелёного пастбища, до брюха скрытый метёлками спелых злаков, дремал исполинский чёрный буйвол.

Мысль Арги припала к земле, как лев перед прыжком. Лишь вначале ему показалось, что зверь перед ним — грозная и опасная, но всё–таки жертва. Нет, буйвол был слишком велик, неестественно велик, вчетверо выше обыкновенного. В рывке с земли Арга не добрался бы до его глотки. Если затаиться на возвышенности и прыгнуть на спину… Даже львиным челюстям не достало бы сил перекусить такой позвоночник. Сдерживая досаду, Арга тихо пополз назад.

…Большая капля пробилась сквозь листву и упала ему на морду. Арга мотнул головой.

— Получилось, — сказал он.

Сердце выпрыгивало из груди — человеческое, не львиное сердце. Несколько минут Арга пытался совладать с собой. Он держался как мог, цеплялся за каждую мелочь, но запахи ускользали, расплывались очертания, таял свет… Против воли Арга вынырнул из видения. Он не хотел этого, он хотел бы отправиться теперь в другую сторону: ощутить благую силу Каудрай, возможно, святую мощь самого Лаги Фадарайты, противостоящую злобе рогатого зверя. Узреть, каковы они — средоточие Цветения и вечность Весны в океане Жизни. Поклониться им. Укрепиться вблизи них… Выдержки не хватило. А может, не хватило умений. «Ладно, — сдался Арга. — Для первого раза — так отлично! Я повторю». Он медленно втянул воздух сквозь зубы. По телу прошла мелкая дрожь. Лопатки сводило. С головы до ног Аргу покрывала испарина. Мышцы пресса закаменели, как в предчувствии удара. Арга сел и взялся за голову. Сердце ещё колотилось. Захотелось пить. Встревоженный Маррен приподнялся и дотронулся до его плеча:

— Арга?..

Арга усмехнулся и обнял его, прижав к себе.

— Хорошо, — сказал он. — Я доволен.

От него не укрылось, как облегчённо выдохнул колдун.

Арга отпустил Маррена и встал с постели. Его немного пошатывало. Отдуваясь, он прошёл к умывальнику и выхлебал полкувшина воды. Заклятия, вплетённые в чеканку по серебру, не давали воде согреваться. Заломило зубы от холода, вспомнилась гроза, прогремевшая в мире грёз… Грёз? Что было грёзой, а что — действительностью, если речь шла о Предначальном?.. Арга созерцал истину, пускай в странных образах. Он не сомневался, что понял лишь малую часть из того, что видел, а многого просто не заметил, потому что не знал, куда смотреть. Но и запомнил он многое. Пищи для размышлений ему хватит надолго. А потом… Сказать по чести, он уже хотел повторить.

— Что ты видел? — спросил колдун.