В пути Арга прислушивался к разговорам, время от времени обращаясь к чутью. Десятки и сотни голосов твердили одно и то же. Одна мысль занимала всех: случилось чудо, истинное чудо, равное явлению Лаги Фадарайты. Пресветлая богиня не отдалилась от своего народа, не ушла в легенды — она по–прежнему рядом, и свет её сияет на челе избранницы. Говорилось и о том, что Лакенай была избрана много раньше — тогда, когда отправилась в Рангану сражаться с чумой. Вспоминали, как отзывался о юной Лакенай сам Фрага — а ведь он считал её лучшей из весенних. Удача, невероятная удача… Восторг, благоговение, жаркая окрыляющая любовь… Предвечный Океан смеялся у золотого берега, напоенный чистым, истинным солнечным светом — тем, который равно одаряет всех и ничего не требует.

Лакенай постояла ещё в воротах, пока снег не стал слишком густым. Потом позвала Сариту и Аргу и с ними ушла в храм.

Она выглядела измученной.

Она замёрзла, что с весенними случалось нечасто, а в такую погоду — никогда. Пальцы её посинели, и Арга взял их в свои ладони. Несколько минут все трое молчали, сидя на широкой скамье — у стены, вдали от алтаря. Арга слышал шаги и замечал, как в зал заглядывают послушники. Подростков снедало любопытство. Но никто не осмелился потревожить Святейшую.

— Об этом было пророчество Каудрай? — спросил Арга. Он знал ответ и хотел просто нарушить молчание.

— Да. Но от этого не легче.

— А, мрак… — пробормотала Сарита, глядя на Лакенай. Щёлкнув чешуйчатыми пальцами, она зажгла над ладонью бутон жаркого пламени, опустилась перед Лакенай на колени и протянула ей магический костерок. Поплыло и окутало сладкое тепло. Лакенай тихо поблагодарила.

Новый посох Сариты мастера ещё не закончили. Его предстояло ждать не меньше трёх недель, а то и месяца. Лакенай о посохе не распорядилась. По сравнению с другими делами это казалось несущественным, но Арга знал, что мысль о посохе гнетёт Лакенай. Она всю жизнь провела с ним в руках. Но по обычаю священники не пользовались магией, хотя никто этого и не запрещал.

— Многое нужно обсудить, — сказала Лакенай, глядя в пламя. — Принять много решений… Но сейчас я ничего не могу. Арга, можно напроситься к тебе в гости? Если я поеду к себе домой, то не выдержу и выйду к людям.

— Я их всех разгоню, — пообещала Сарита.

— Нельзя! — Лакенай виновато улыбнулась ей. — Фраян Лакенай ещё может отказать просителю, но Святейшая Лакенай — нет… Лучше наведи там порядок и посади кого–нибудь записывать прошения. А зевак можно и разогнать.

Сарита криво усмехнулась, но всё же кивнула.

— Я услышала.

…Теперь Лакенай отдыхала в покоях Арги, свернувшись в его кресле и откинув голову на спинку. Она то забывалась лёгкой дремотой, то вновь просыпалась. Арга не предлагал ей лечь спать и не уходил. Он чувствовал, как медленно успокаивается разум Лакенай, как покидает её тревога. Как рассеиваются и окутываются туманом забвения жуткие, слепящие, ошеломляющие воспоминания о прикосновении божества. Сейчас Лакенай нужно было именно это: тишина, близкий человек рядом, неторопливые разговоры. Беспокойный сон не придал бы ей сил.

— Что с тобой, Арга? — вдруг спросила она. — Ты не маг. Но мне чудится, что ты используешь какую–то магию.

Арга смущённо крякнул и потёр в затылке. Собравшись с духом, он рассказал Лакенай о Маррене и путешествии в глубины Океана. Лакенай заулыбалась. Рассказ привёл её в восторг, она даже захлопала в ладоши.

— Я видела всё это, — сказала она. — Маги видят это во сне. Когда становишься взрослым, сны снятся реже, а жаль!.. Не пугайся. В Предначальном Океане опасности не больше, чем в настоящем: будь осторожен и не утонешь. А в твоём новом чутье нет ничего нового.