|
Как цаниец… как цаниец он был просто очень хитёр. По зрелому размышлению Арга понял, что последняя история Судьи звучала чересчур благостно. Это насторожило его. Подпись Джандилака под договором с Фадарай?.. Он восстановил в памяти события и слова — и усмехнулся. Немало времени Арга Двуконный внимал Преподобному Судье Цании, внимал почтительно и как будто верил каждому его слову. Несомненно, Судья начал свою игру. Он хотел закрепить успех. Он желал, чтобы могущественный фадарит счёл его союзником — достойным, правдивым, надёжным. Сказать по чести, это было вполне естественно. Но что крылось за этим? «Проклятые торгаши!» — Арга сжал кулак. Кто мог равняться с ними? Одолеть хитрецов в их же игре?
…Маррен. Он мог. Маги Чёрной Коллегии веками интриговали друг против друга и против всего мира. Самый многоумный цаниец не годился Маррену в подмётки. Для колдуна это были детские забавы. Он мог дать Арге ответы на все вопросы. Он, наконец, умел читать мысли… Но довериться Маррену было стократ опаснее, чем поверить цанийцу. «Прекрасно, — Арга помрачнел. — Я хотел найти разгадки, а нашёл только новые тайны. На кого я могу положиться?» Он горько усмехнулся. Он мог быть уверен в любом из тысяч Людей Весны. Но этого было недостаточно. «Если я убью Маррена, — снова, в который раз повторил себе Арга, — я избавлюсь от страшной угрозы и от многих сомнений. Но если я убью Маррена, это станет победой для Элевирсы. Наши враги, которые до дрожи его боятся, одержат победу, не приложив никаких усилий к тому». Арга поднялся по лестнице и толкнул дверь в комнату Маррена. Колдун опять сидел на полу, склонив голову и сложив руки на коленях. Занавеси были сдвинуты, но вечернее солнце светило прямо в окно. Из–за толстой ткани протягивались короткие лучи. Арга не навещал Маррена три или четыре дня. Тот, конечно, опять перестал есть и спать. И пить. Арга вздохнул. Может ли замышлять недоброе тот, кто так явно и упорно стремится к смерти? Арга нашёл кувшин с водой. Без лишних слов он взял Маррена за волосы, откинул ему голову и насильно влил в него полкувшина. Маррен давился и кашлял, но глотал. Арга остановился, когда колдун начал всхлипывать и непроизвольно хвататься за его руки. Немало воды пролилось, одежда Маррена промокла. Арга почувствовал, что у него самого заледенели пальцы. Дни становились всё холодней. «Принести ему жаровню? — подумал Арга. — Не повредит ли он себе…» — Раздевайся, — велел он. Маррен покорно стащил верхнюю рубаху, цветов дома Ториян, потом нижнюю, некрашеную. Стал развязывать пояс. Пальцы плохо его слушались. — Достаточно, — сказал Арга. Раздетым колдун выглядел куда хуже, чем одетым. Серая кожа обтянула кости. Арга впервые видел, чтобы у живого человека так выпирала грудина. Он проворчал что–то недовольное. Плечи Маррена дрогнули. — Арга… — едва слышно прошептал он. — Сейчас ты у меня поешь. Потом поспишь. Потом будешь мне нужен, — с этими словами Арга сбросил с плеч тёплый плащ и закутал в него Маррена. Тот беспокойно облизнул губы и притронулся к меховому воротнику. Арга пододвинул колдуну тарелку и некоторое время терпеливо наблюдал за тем, как тот ест — медленно, через силу. Каждый глоток давался ему с трудом. Маррен останавливался, опускал руку с куском хлеба, как будто ему требовался отдых. Арга подгонял его взглядом. «Может, однажды он действительно станет опасен, — мелькнула непрошеная мысль, — но не сейчас». Когда тарелка очистилась, Арга встал, завернул колдуна в плащ поплотнее и взял на руки. Маррен только прерывисто втянул воздух. Казалось, он ничего не весил. Он даже не попытался поднять голову; Арга сам перехватил его поудобнее, подставляя сгиб локтя под затылок. |
