Понтер сидел вместе с канадской делегацией. К сожалению, Мэре не пустили на места для делегаций, хотя она наверняка сидела где-то наверху, на местах для зрителей. Над трибуной Понтер заметил гигантскую версию бледно-голубого герба Объединённых Наций. Хотя умом Понтер осознавал, где находится, на уровне эмоций он всё ещё отказывался признавать, что этот странный мир имеет хоть какое-то отношение к его Земле. Но центр герба занимала карта Земли в полярной проекции, которая выглядела точно так же, как аналогичные карты, которые Понтер видел у себя дома. Карту окружали ветви какого-то растения. Понтер спросил у Элен, каково значение этих ветвей, и она объяснила, что это лавровые ветви, символ мира.

Башня Мира. Премия мира. Ветви мира. При всей их воинственности мир, похоже, занимает очень важное место в головах глексенов. Понтера также отметил, что их слово, обозначающее мир, даже короче слова, обозначающего войну.

После длинного приветственного слова «военачальника-писаря» наконец подошла очередь Туканы. Она поднялась и прошла к трибуне, в то время как глексены занимались тем, что у них называлось «аплодисментами». Тукана несла маленький ящичек из полированного дерева, который она поставила на трибуну.

Генеральный секретарь пожал ей руку и оставил центральное возвышение.

— Приветствую вас, народы Земли, — произнёс имплант Туканы, переводя её слова; Элен потребовалось некоторое время, чтобы донести до компаньона понятие «народов» — множественного числа слова, которое само по себе обозначает множество людей. — Я приветствую вас от имени Верховного Серого совета моего мира и от имени всего нашего народа.

Тукана продолжила, кивнув в сторону Понтера:

— Когда один из нас появился здесь впервые, это было результатом неожиданного стечения обстоятельств. В этот раз наш приход был заранее спланирован и с нетерпением ожидаем нашим народом. Мы намерены установить долгосрочные мирные связи с каждой из представленных здесь наций.

Некоторое время она продолжала в этом ключе, не говоря почти ничего существенного. Однако глексены, как заметил Понтер, ловили каждое её слово, хотя те, кто сидел ближе всего, украдкой разглядывали Понтера, по-видимому, заинтригованные его необычной внешностью.

— А теперь, — сказала Тукана, очевидно, переходя к сути дела, — я с удовольствием произведу первую торговую операцию между нашими двумя народами. — Она повернулась к темнокожему мужчине, стоявшему у края центрального возвышения. — Прошу вас…

«Военачальник-писарь» вернулся к трибуне, неся собственный маленький деревянный ящичек. Тукана открыла свой, только что доставленный с другой стороны.

— Этот ящик, — сказала Тукана, — содержит точную репродукцию черепа ископаемого экземпляра, чей аналог на этой Земле носит обозначение AL 288-1, представителя вида, названного вами Australopithecus afarensis, экземпляра, более известного как Люси, — Тукана проинструктировала компаньон произнести это имя с правильным звуком «и».

В зале зашептались. Значение происходящего Понтеру объяснили заранее. На обеих версиях Земли останки одной и той же самки австралопитека в результате эрозии оказались на поверхности в месте, которое глексены называли Хадар, Эфиопия, на этой Земле, и в соответствующей точке северо-западной Караканы в мире Понтера.