– Я не могу помочь вам, – почти в слезах кричал священник. – Я не знаю, каково будет решение короля.

Герцогиня и Ришелье обменялись усталыми взглядами. Продолжать изводить несчастного было бесполезно. Им оставалось только ждать и надеяться.

Состояние Людовика ухудшилось, и епископ подготовил короля к тому, что ему пришло время очистить душу перед лицом Господа.

– Вы не сможете это сделать, ваше величество, – говорил епископ, – пока ваша любовница здесь. Вам остается лишь одно. Вы должны приказать ей уехать. Только тогда вы сможете вовремя начать покаяние.

Король дал согласие, и вскоре о решении Людовика узнали все придворные. Галерею, соединяющую покои короля и покои его любовницы, разрушили. Теперь и народ знал о том, что любовницу короля отсылают. Герцогиня и ее сестра должны были как можно быстрее и по возможности незаметно покинуть Мец.

Но у них было слишком много врагов. «Король умирает, – говорили принцы, которых герцогиня не хотела подпускать к постели короля. – Теперь больше нет нужды терпеть произвол фаворитки».

На улицах и в тавернах города люди решали ее участь. Они обещали научить не задирать нос и грозились выкинуть ее из города.

Герцогиня, в свою очередь, была в ярости и очень напугана. Она боялась попасть в руки толпы – именно такой судьбы желали ей ее враги.

Морепа был рад такому повороту событий и даже не пытался скрыть свое ликование. Герцог Шатильон, наставник дофина, заявлял, что изгнание фаворитки – это лучшее из того, что когда-либо случалось с королевским родом Франции.

Ришелье обнаружил, что все его сторонники отвернулись от него и даже планируют изгнать его. Герцогиня понимала, что часы ее пребывания в Меце сочтены. А в пути через всю Францию ей не раз придется столкнуться лицом к лицу с враждебно настроенной толпой.

Пока они готовились к отъезду, к ним пришел маршал де Бель-Иль. Он выразил свои соболезнования и заявил, что его волнует то затруднительное положение, в котором оказались сейчас дамы.

– Вы должны знать, мадам, – сказал маршал, – что взбешенная толпа ждет, когда ваша карета будет проезжать по улицам Меца.

– Я знаю, месье де Бель-Иль, – ответила герцогиня, тщетно пытаясь сохранить достоинство.

– Тогда, я надеюсь, вы позволите мне передать мою карету в ваше полное распоряжение, – сказал маршал. – Она большая, и если задернуть занавески, то никто и не поймет, кто в ней едет.

– Как мне благодарить вас? – вскричала герцогиня.

– Не думайте об этом, – почтительно ответил маршал. – Я не мог не помочь дамам. Занавески в карете задернуты. Когда люди узнают, что вы исчезли, карета будет уже далеко от города.

Вот так герцогине де Шатору и удалось покинуть Мец.

Король был очень слаб и совершенно беспомощен, поэтому епископ Суассонский и Пьер Перуссон все управление взяли на себя. Задача священников состояла в том, чтобы по всем правилам сопроводить короля в рай, а Людовику оставалось верить, что он очень скоро покинет этот мир.

Раскаивается ли он в своих грехах? Да, раскаивается всем сердцем. Очень хорошо, но лишь полное раскаяние спасет его душу.

Он должен раскаяться публично; он должен признаться во всех своих многочисленных грехах; он должен согласиться вышвырнуть герцогиню де Шатору из дворца.

Король впадал в беспамятство; он был слишком слаб, чтобы что-либо понимать, но его душу спасали знатоки своего дела. Враги Ришелье и герцогини праздновали победу, а придворные уже начинали оказывать знаки уважения дофину. Епископ объявил, что королева обязана немедленно явиться к одру короля, чтобы вся Франция знала – наложница изгнана, а муж и жена вновь воссоединились в своей любви.