|
За что вам на меня сердиться? Мешаю разве я кому За вами волочиться? За что вам на меня сердиться, Принцесса? Я дивлюсь тому. За что вам на меня сердиться? Ведь к винам вкусу моему Ваш вкус в сравненье не годится! За что вам на меня сердиться, Принцесса? Я дивлюсь тому. За что вам на меня сердиться? Вообще, нужно заметить, герцогиня считалась известной в то время сатирической стихотворицей. Стихи ее, всегда так нравившиеся Людовику XIV, были бичом для всех окружавших ее. Принцесса Палатинская утверждала, что герцогиня была дочерью не Людовика XIV, а маршала Ноайля, и говорила, что знает это наверняка от одного из офицеров королевского конвоя, по имени Бетендорф, который, находясь в карауле в Версале, сам видел, как вошел вечером к маркизе Монтеспан маршал Ноайль. Маршал вышел от маркизы только на другой день утром, и через девять месяцев после этого визита, как утверждала всегда принцесса Палатинская, Монтеспан родила дочь - герцогиню Бурбонскую. Но перейдем к Людовику XV. Юный король, только что достигнувший своего совершеннолетия, не хотел, казалось, и думать, что он король Франции. Он был робок и застенчив до неловкости, малоречив до неприличия. Единственным его удовольствием была охота. И в день охоты, возвращаясь во дворец вечером, король давал ужин, к которому созывались не только все участвовавшие с ним в охоте, но и особы, приглашенные по списку. Эти списки читались по возвращении короля с охоты перед всеми придворными - те, которые были приглашены, то есть помещены в список, оставались при короле, неприглашенные же удалялись. Заметим здесь, что одной из прихотей или, лучше сказать, фантазий Людовика XV всегда было оставлять людей, окружавших его, в долгом сомнении и наслаждаться беспокойством и недоумением их. Король к этикету двора своего предка, престол которого принял, прибавил разделение входов в свои покои. Это были: входы домашние, входы парадные, входы по праву и входы кабинетные. Тот, кто имел право на вход домашний, мог находиться у постели короля во время его вставания и отхода ко сну. Это право дано было всем принцам крови, исключая принца Конти; кроме того, это право дано было епископу Фрежюсу, герцогу Шаросту, герцогине Вантадур и кормилице короля. Камер-юнкеры имели входы кабинетные, когда король хотел вставать с постели. Входы по праву были учреждены только для поклонов и приветствий королю, вставшему с постели и облачившемуся в свой халат. Наконец, парадные входы, когда король, сидя в креслах, принимал своих придворных. Вечером, при отходе короля ко сну, правила этих входов были те же, что и утренние, с той лишь разницей, что когда говорили: "Выходите, господа!", то те, которые имели право на вход кабинетный, удалялись. По выходе последних король давал держать подсвечник по своему выбору. Это считалось особенной милостью, и тот, кто удостоился принять от короля подсвечник, непременно отправлялся на другой день кричать по всему городу: "Король дал мне держать подсвечник!" Король более всего оказывал эту милость ла Тремуйлю. "При дворе, - говорит в своих записках де Вильяр, - ничем другим не занимаются, как только охотой, играми и хорошим столом. Интриг нет, или их очень мало, потому что король еще ни на один предмет не обратил своих юных и прекрасных взоров. |
