Иногда я хотела жить одна.

Наконец я смогла заснуть, но спустя немного времени проснулась снова. Не знаю, который был час, но было еще темно. В доме стояла тишина. За окном шумел дождь, оконные рамы дребезжали от порывов ветра. Сквозняк шевелил занавески. По улице проехала машина, визжа шинами на мокром асфальте.

Меня охватило неприятное чувство — пустоты? одиночества? безысходности? «Я больше никогда не выйду из этой комнаты, — подумала я. — По крайней мере, до тех пор, пока мир не переменится. Пока плохая погода и люди не перестанут издеваться надо мной».

Полежав еще некоторое время с открытыми глазами, я не могла не заметить, что не сплю.

Со мной всегда так: с понедельника по пятницу я не в состоянии проснуться даже с помощью будильника и невзирая на угрозу потерять работу, если опоздаю еще хоть раз. Подняться с кровати так трудно, как будто она сделана из клея.

Но наступает утро субботы, когда мне не надо рано вставать, — и я просыпаюсь ни свет ни заря и больше не могу убедить себя закрыть глаза и поспать еще часик. Единственное исключение составляли те редкие выходные, когда я работала. И тогда мне было так же трудно встать, как и предыдущие пять дней.

«Придумала, — сказала я себе, — пойду-ка я съем чего-нибудь». Я встала — в комнате был собачий холод — и через коридор побежала на кухню. К своему неудовольствию у раковины я обнаружила незнакомого мне молодого человека. Одетый в одни лишь трусы, он жадно пил воду из-под крана. У него была прыщавая спина.

Это было не первое субботнее утро, когда я заставала на кухне молодого человека, который мне казался абсолютно незнакомым. На этот раз отличие состояло только в том, что не я привела его домой.

Что-то в облике парня (то ли жадность, с которой он глотал воду, то ли прыщавая спина) заставило меня быть с ним ласковой.

— В холодильнике есть кока-кола, — гостеприимно произнесла я.

Он подпрыгнул и обернулся. Лицо у него тоже было в прыщах.

— О… а… привет, — сказал он, автоматически прикрыв руками пах. — Прошу прощения. Надеюсь, я не напугал вас. Я пришел с… э-э… с вашей соседкой.

— А-а, — сказала я. — С какой?

Кому пришлось весь прошлый вечер выносить знаки внимания этого прыщавого парня? Карен или Шарлотте?

— Э-э… даже неловко как-то, — промямлил он. — Я не помню, как ее зовут. Вчера мы немного выпили.

— Опиши ее, — предложила я.

— Блондинка.

— Бесполезно. Они обе блондинки, — сказала я.

— Э-э… большие… гхм, — проговорил он и стад рисовать в воздухе большие окружности.

— А, большие сиськи, — осенило меня. — Тоже не пойдет. У них обеих большие сиськи.

— По-моему, она говорит как-то смешно. Как будто у нее акцент, — вспомнил он.

— Шотландский?

— Нет.

— Йоркширский?

— Да!

— Значит, Шарлотта.

Я взяла пакетик с конфетами и отправилась к себе.

Через несколько минут прыщавый парень вошел в мою комнату.

— Ой! — сказал он с растерянным видом и опять прикрыл пах ладонью. — А где… я думал…

— Следующая дверь, — сонно пробормотала я.