— А ваше мнение, мистер Глендон? — спросила она.

— Он вполне со мной согласен, — перехватил ответ Стюбнер. — Он знает, что я говорю правду, чистую правду. Сам он всегда дрался честно и чисто. Верно я говорю, Пат?

— Да, верно! — подтвердил Пат.

И самое странное — Мод Сенгстер была убеждена, что он не лжет. Она провела рукой по лбу, будто прогоняя назойливую мысль, не дающую ей покоя.

— Слушайте, — сказала она, — вчера вечером тот же сотрудник говорил мне, что и ваш предстоящий матч предрешен вплоть до того раунда, на котором он окончится.

Стюбнер с перепугу не знал, что и сказать, но Пат предупредил его.

— Лжет он, ваш сотрудник! — прогремел он полным голосом.

— Но ведь про тот матч он не лгал? — с вызовом бросила она.

— А на каком раунде, по его словам, закончится моя встреча с Натом Пауэрсом?

Но тут Стюбнер вмешался со всей решительностью, он даже не дал ей ответить.

— Что за чушь, Пат! — крикнул он. — Замолчи! Все это обычные сплетни, слухи! Давайте лучше закончим интервью.

Глендон даже не взглянул в его сторону: он пристально смотрел на девушку, и глаза у него были совсем не те — синие и ласковые, — в их взгляде было что-то суровое, повелительное. Теперь она знала твердо, что случайно напала на след какого-то потрясающего открытия, чего-то такого, что ей все объяснит. Она вся затрепетала от повелительного взгляда и голоса Пата. Вот настоящий мужчина! Он-то сможет взять жизнь в руки и вырвать у нее все, что захочет.

— Так на каком раунде, как вам сказал сотрудник? — властно спросил он.

— Да брось ты эти глупости, ради всего святого! — опять перебил Стюбнер.

— Дайте же мне ответить! — попросила Мод Сенгстер.

— Я и сам могу поговорить с мисс Сенгстер, — добавил Глендон. — Уйдите-ка отсюда, Сэм. Ступайте займитесь фотографом!

Минуту оба молча, с напряжением смотрели друг другу в глаза. Потом менеджер не спеша подошел к двери, открыл ее, остановился и стал слушать.

— Ну, какой же раунд?

— Надеюсь, что я не ошибаюсь, — ее голос дрогнул. — Но, по-моему, он сказал: на шестнадцатом раунде.

Она увидела, как удивление и гнев отразились на лице Глендона, как он с возмущением и укором посмотрел на Стюбнера, и поняла, что удар попал в цель.

Да, Глендон имел все основания рассердиться на Стюбнера. Он помнил, как разговаривал с ним и как они решили дать публике за ее деньги вволю полюбоваться дракой, но зря не затягивать матч и закончить его на шестнадцатом раунде. И вдруг приходит женщина из редакции газеты и называет именно этот раунд!

У Стюбнера, стоявшего в дверях, был совершенно растерянный вид. Он побледнел и с трудом держал себя в руках.

— Я с вами потом поговорю, — бросил ему Пат, — закройте-ка за собой дверь!

Дверь закрылась. Они остались вдвоем. Глендон молчал, по лицу его было видно, как он расстроен и огорчен.

— Ну, что? — спросила Мод.