Данн заметил, куда смотрит сестра, взял лепешки, осторожно вложил ей в руку. Под его внимательным взглядом Маара принялась отламывать кусочки, отправляя их в рот медленно, по одному, приучившись есть таким образом за долгое время голода, каждый кусочек, каждую крошку. Зубы болели.

Взгляд брата не причинял Мааре неудобства. Она радовалась присутствию Данна, но не понимала его. Все его действия оказывались для нее неожиданными, как и большая часть сказанного им.

— Если бы не ты, я бы уже умерла.

— Да.

— Я уже умирала, не сознавая этого.

— Да.

— А от пожара я бы даже не пыталась убежать. Я бы осталась с Дэймой и сгорела бы заживо.

Он ничего не ответил, только смотрел на ее лицо, вглядывался в глаза.

— Да и смысла не было жить дальше. Некуда идти. И не в состоянии. Слабость…

Осторожно, медленно, не желая ее обидеть, Данн спросил:

— Ты так нигде и не была? Только в деревне?

— Ходила корни искать… Зерна собирала…

Данн вскочил и отвернулся. Не хотел, чтобы сестра видела его лицо. Он ужаснулся тому, что она ничем не интересовалась, никуда не ходила, даже не пыталась что-то узнать. Мааре стало стыдно, она хотела привести какие-то доводы в свое оправдание.

Данн вынул из своего мешка желтый корень, разрезал, дал ей половину. Сел рядом, глядя в сторону красного диска заходящего солнца.

— С теми двумя… Ты здесь шел?

Он молча покачал головой. Долго молчал. Когда-то давно здесь кричали, рычали, жужжали, щебетали всевозможные живые существа. Теперь ничто не нарушало их молчания.

— Куда мы идем?

— На север.

— Почему?

— Там лучше.

— Откуда ты знаешь?

— Народ болтает.

— Они там были?

— Чем дальше на юг, тем хуже. Чем дальше на север, тем лучше. Там вода. Там дождь. Там большая пустыня, и она растет во все стороны, но ее можно обойти.

— Здесь тоже будет пустыня.

— Да.

— Мы говорим: юг, север, восток и запад, — но почему? Откуда эти слова?

Данн ухмыльнулся, как будто вдруг превратился в другого человека.

— Скальники все тупоголовые. Тупые тараканы.

— Но откуда эти слова? Наверное, от махонди?

Он снова ухмыльнулся.

— Махонди! Нет, ты не понимаешь. Махонди — ничто. Мы — никто, пыль. Вот когда-то были люди — те всё знали. Они знали всё о звездах. Они могли разговаривать друг с другом… по воздуху за тысячи миль. — Настроение его менялось. Сначала казалось, что Данн хочет рассмеяться, потом — что вот-вот захихикает. — Представляешь, отсюда говорить с твоей деревней? Отсюда — с севером! С самым концом севера!

Маара захихикала. Он рассмеялся.

— Ты смеешься, но это правда. У них были машины, которые могли переносить по воздуху сразу сотни людей.

— Ну, у нас тоже были небоходы.

— Те машины могли летать целую неделю и дольше. Они оба рассмеялись такой небылице.

— У них были машины громадные, больше деревни, больше города.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Люди говорили, которые бывали на севере. Есть места, где помнят о старых людях. И я картинки видел.

— На стенах?

— Нет, в книгах. В старых книгах.

— У нас были книги, когда мы были маленькие, дома.

— Не нарисованные на коже и листьях, другие картинки.