Мы с Маруськой, в конце концов, смирились с судьбой. Гулять выходили на балкон, ели, отсыпались, а разговоров насчет пережитого приключения старались избегать. Лишь однажды по телевизору посмотрели пятиминутный репортаж о том, как русских заложниц освободили из лап террористов. Сами заложницы выглядели совсем не по-боевому, скорее наоборот. Манькину мордочку с «фонарями» под обоими глазами показали крупным планом как пример жестокого обращения с пленниками.

— Вот ведь свинство! — возмутилась подруга, когда проплыли последние кадры репортажа. — Мы столько пережили, а показали всего ничего.

— А чего ты хотела? Чтобы сняли сериал «Приключения Маньки в Африке»? Так напиши сценарий, найди какого-нибудь сумасшедшего продюсера, и будет тебе кино…

— Нет в тебе понятия, Ярослава, — вздохнула подруга. — Я ж не ради славы, я ж во имя справедливости, неужели не понятно? Между прочим, сериал получился бы очень даже ничего. Разве мало испытаний нам выпало?

Немало, кто бы спорил, одна встреча с Игнатом на далеком острове чего стоит! Когда я пришла в себя после кратковременного обморока и вновь увидела майора, мне захотелось немедленно скончаться навсегда. Манькин муж наглядно демонстрировал, на что он способен в гневе: Игнат рвался набить морду всем террористам сразу и каждому в отдельности. Четверо нехилых мужиков с трудом удерживали майора от опрометчивого поступка. Мы с Маней прекрасно понимали, что в скором времени аналогичные разборки ожидают и нас, оттого молчали, со страхом наблюдая за беснующимся Игнатом.

Освобожденные «амазонки» плакали не переставая. Карина с Кристиной обнимали и целовали всех подряд; Настасья о чем-то беседовала с женщиной в военной форме; Ленка-студентка билась в рыданиях, лежа на песке. Возле нее суетился невысокий плотный мужчина, в руках которого был медицинский чемоданчик. Дарья, хлюпая носом, активно помогала коллеге; домохозяйка Елена смотрела в океанскую даль печальным взглядом, а по щекам ее ручейками бежали прозрачные слезы…

Состав спасателей оказался весьма пестрым. Тут были и военные, и представители разных международных миссий и комиссий, врачи, полицейские, еще какие-то люди в штатском с умными непроницаемыми лицами, что наводило на мысль об их принадлежности к определенным спецслужбам. Именно эти люди порывались побеседовать с нами немедленно, но доктора и члены миссий категорически запретили любые разговоры до тех пор, пока нас не обследуют в госпитале и наше здоровье не будет вызывать опасений.

Телевизионщики и журналисты соревновались друг с другом в стремлении заполучить сенсационные кадры освобождения русских «амазонок», а заодно их эксклюзивные интервью. Впрочем, пронырливых журналюг быстро приструнили.

Наконец всех девчонок погрузили на катер, и мы покинули злосчастный остров. Представители спецслужб компании нам не составили по причине необычайного интереса к базе террористов. Самих террористов тоже пока не стали увозить. Уже с катера я видела, как военные повели их к джунглям. Во главе процессии ковылял Ингумбо.

Игнат ни со мной, ни с Манькой не разговаривал. С самого первого момента появления на острове он не произнес ни слова, но зорко следил за каждым нашим движением. Как-то смутно угадывалось, что с каждой минутой в майоре крепнет желание провести с нами беседу в теплой дружеской обстановке.

Уже в госпитале я узнала некоторые подробности операции по нашему спасению. Та женщина, с которой разговаривала Настасья, оказалась сотрудницей Международного комитета по борьбе с терроризмом, так что их разговор носил отнюдь не праздный характер.

Первое потрясение ждало при сообщении о месте нашего пребывания. Пресловутый остров Зеленой Обезьяны остался далеко в стороне, почти в сотне километров от того острова, на котором нас высадили.