– Икс, проснись. Проснись. Тебе снова снится страшный сон, – его руки на моей талии, губы около уха, шёпотом успокаивают меня.

Я выпрямилась, всхлипывая. Волосы прилипли к моему лбу потными кольцами. Их пряди у меня во рту. Спина мокрая от испарины. Руки дрожат. Моё сердце выпрыгивает из груди.

– Тсс. Тише. Теперь всё в порядке.

Я мотаю головой. Не в порядке. Мои глаза закрыты, я сражаюсь за каждый вдох – ничего не вижу кроме обрывков ночного кошмара.

Кровь алая и густая, кружится и смешивается с дождём на тротуаре. Пара глаз – открытых, пустых и невидящих. Конечности согнуты под неестественным углом. Удар молнии, внезапно и ярко, озаряет ночь для сердцебиения. Всепоглощающее ощущение ужаса. Ужаса и потери, которая крадёт ваше дыхание и высасывает мозг из костей.

Всхлипы. Измученная, я дрожу и не могу говорить. Стараюсь встряхнуться, обрести контроль, но не могу. Могу только рыдать, задыхаться и дрожать, дрожать и плакать. Мои лёгкие болят. Я не могу дышать, не могу думать, вижу только кровь, кровь, алую и густую, как сироп, артериальную кровь, которая утекает, смешиваясь с дождём.

– Икс, дыши. Дыши, ладно? Посмотри на меня. Посмотри мне в глаза, – я ищу тёмные глаза, но найдя их вижу там непривычную теплоту и обеспокоенность.

– Не могу, не могу дышать... – я ловлю воздух.

Я растянулась на его твёрдой и гладкой груди. Ухом слышу его сердцебиение. Напрягаюсь; я не привыкла к такому спокойствию. Всё ещё не могу вдохнуть или моргнуть. Я парализована страхом, ядом ночных кошмаров в моей крови.

– Как мы познакомились, Икс?

– Ты с с спас меня.

– Правильно. А от чего я тебя спас?

– От него. От него, – я чувствую, как из моих снов просачивается враждебность и жажда крови.

– Я нашёл тебя на тротуаре, ты лежала, истекая кровью. Была тяжело ранена, избита почти до смерти и до неузнаваемости. Я взял тебя на руки и понёс в больницу. Ты проползла в одиночестве, умирая... так далеко. Почти целую милю. Полиция думает, что ты знала, где находился госпиталь, и что пыталась попасть туда. Но не успела.

– Ты отвёз меня в больницу, – рассказывая, я потихоньку восстанавливаю своё дыхание.

– Верно, – пауза, вдох. – Я внёс тебя, врачи не разрешили тебя сопровождать. Но тебя не могли опознать, и ты была без сознания. Я просто не мог оставить тебя там, не узнав, что произошло. Не осведомившись, будешь ли в порядке. Поэтому, мне позволили остаться в комнате ожидания, пока они оказывали тебе помощь.

– Ты ждал шесть часов. Я умирала на операционном столе, но меня смогли вернуть с того света, – я знала эту историю. Это единственная история, которая у меня была.

– У тебя были сильные повреждения головы. Мне сказали, что из всех твоих многочисленных ран, черепно мозговая была самой опасной. Говорили, что ты можешь никогда не прийти в сознание. А если очнёшься, то можешь ничего не помнить. Те или другие события, или, вообще, всё. Мне сказали, что ты можешь быть парализована. С таким повреждением мозга ничего не было ясно до тех пор, пока ты не пришла в себя.

– И я почти всегда спала.

– В конце концов, мне нужно было уйти, но я пришёл проведать тебя на следующий день.

– И на следующий, и на следующий, – я знаю в каком ритме произносить свои слова, и когда делать паузы. Обретаю возможность дышать. Мои лёгкие снова работают: вдох выдох, вдох выдох. Сжимаю пальцы, несколько раз моргаю, сосредотачиваясь на сгибании пальчиков на ногах. Знакомые упражнения.

– Полиция обнаружила место преступления, где ты подверглась нападению. Это было убийство. Всю семью убили. На твоих глазах.