Он помолчал.

– Разумеется, это не имело бы никакого значения, если бы не последующая связь между нами. Так уж случилось, что и Крамер и я занимались одним и тем же – торговлей антиквариатом, и мы оба особенно интересовались старинным серебром. Когда война закончилась и началась нюрнбергская охота за ведьмами, Крамер каким-то образом исчез. Он выбрался из Германии и объявился во Франции как австрийский беженец Карел Верфель. Он ухитрился скопить порядочное состояние и вскоре дела у него пошли отлично. Он имел штаб-квартиру в Париже и филиалы в Лионе и Марселе. Должен упомянуть кое о чем, обнаруженном нами этим утром. Лоран была…– Взгляд Ричарда упал на Дэвида, внимавшего рассказу с широко раскрытыми глазами…– Лоран была с Крамером какое-то время после войны. – Голос Ричарда звучал мрачно, окрашенный чем-то вроде жалости. – У нее была плохая репутация; ее подозревали в сотрудничестве с оккупантами и в причастности к убийству двух французских офицеров. Крамер помог ей избежать последствий, но сохранил доказательства у себя и использовал их для того, чтобы держать ее в руках.

Он потушил сигарету.

– Ко времени нашего с Тони вторичного появления на его горизонте Максу Крамеру было что терять. У него было абсолютно законное и прибыльное дело, а кроме того и другие дела, еще более прибыльные и весьма криминальные, для которых торговля антиквариатом служила ширмой. Его настоящая штаб-квартира для этих «других» дел была здесь, в Марселе. Я не совсем уверен, каким именно преступным бизнесом он занимался, но сейчас марсельская полиция прекрасно проводит время, арестовывая некоторых из людей, чьи имена найдены в бумагах Крамера. Нет, похоже, ни одного пирога, от которого он не отхватил бы кусочек: контрабанда, торговля наркотиками и так далее. Но самое важное, что выплыло на свет при обыске, – это неопровержимые доказательства его связи с одним из подпольных движений, пытающихся свергнуть теперешнее правительство Германии и вернуть к власти национал-социалистов.

– Вы имеете в виду эти банды неонацистов? Волки-оборотни или как там они себя называют? – спросила Луиза.

– Что-то вроде этого, – ответил ей Марсден. – Его легальное дело с обширными торговыми контактами и необходимостью много ездить за границу создавало отличное прикрытие для ядра большой организации. Полиция думает теперь, что Крамер, или Верфель, стоял за кулисами организованного саботажа, выступлений и кое-чего еще в этом роде в Германии и Северной Франции сразу после окончания войны. Продолжайте, Байрон.

– И вот в эту приятную процветающую жизнь, – возобновил рассказ Ричард, – внезапно врываемся мы с Тони. В Париже проходила большая распродажа с аукциона коллекции серебра и, естественно, я присутствовал на ней. Крамер, по всей видимости, тоже посетил ее и, должно быть, увидел нас, хотя мы его не заметили. Но он навел справки и обнаружил, что мы с ним работаем в одной и той же сфере бизнеса и я даже открыл офис в Париже. Мы были обречены встретиться. И если Тони или я узнаем его…– Жест Ричарда был красноречив. – Даже если ему удастся избежать военного трибунала, будут наведены справки, а этого он не мог себе позволить. Малейшее расследование стало бы концом Карела Верфеля.

– Какое пугающее совпадение, не правда ли, – сказала Луиза, – что Дэвид зашел именно в магазин Крамера продать браслет?

– Пугающее, – согласился Ричард, – но не совпадение, если задуматься.