Какое-нибудь захудалое местечко Тивертон с двумя десятками избирателей посылало двух членов в палату общин, а местечко Тэвисток с десятком избирателей — одного. Еще более курьезно протекали выборы в Олд-Сэрум, где из двадцати жителей имели право избирать двух членов палаты только двое. Эти избиратели, конечно, избирали самих себя. Наконец, было и такое прибрежное местечко, которое давным-давно исчезло, поглощенное морем. Тем не менее и это местечко имело право избирать одного члена палаты общин. Комедия выборов происходила так: собственник берега, уцелевшего от затопления, усаживался в лодку вместе с тремя избирателями, и над тем местом, где под водой находилось затопленное местечко, трое избирателей выбирали собственника этого несуществующего местечка членом палаты общин.

А в то же время Лондон мог послать в палату только пять-шесть человек, а такие большие промышленные города, как Манчестер, Бирмингем, Лидс и другие, не посылали ни одного.

В 1830 году не только буржуазная Англия, но и рабочие перешли в наступление против этого закона.

Ожесточенная борьба за реформу избирательного закона, которая продолжалась два с лишним года, — первый этап социально-политической истории Англии в те годы. Буржуазия мобилизовала печать, организовала союзы в разных городах для пропаганды реформы, устраивала грандиозные митинги… Всеми средствами она внушала трудовому народу Англии, что реформа поможет облегчить крайне тяжелое положение народных масс. Несмотря на то, что проект реформы не предоставлял трудовому люду право отстаивать в палате общин свои интересы, буржуа удалось поднять гигантскую волну народного движения. Рабочие массы были втянуты о общую с буржуа борьбу против землевладельцев за билль о реформе.

Эта борьба закончилась принятием нового избирательного закона. Но реформа была такая скромная, что землевладельцы в сущности остались по-прежнему хозяевами в парламенте. А «низшие классы» — то есть трудящийся люд — непосредственно ничего не выиграли от получения городской буржуазией Англии нескольких десятков мест в палате общин.

Развернулся второй цикл борьбы классов в так называемый «ранний викторианский период» истории Англии (названный по имени королевы Виктории, занимавшей престол в течение шестидесяти трех лет (1837—1901). Но противниками в этой борьбе были не буржуа и землевладельцы, а трудовое население Англии — в первую очередь рабочие — и господствующие классы.

Очень тяжелое положение рабочих и ремесленников, создавшееся в 30-е годы, не могло не привести к конфликту между народом и правящими классами. Для многих буржуазных политиков вопрос сводился к тому, в какой форме возникнет этот конфликт и не разразится ли революция.

Но революция в Англии, как известно, не разразилась. Конфликт привел только к борьбе за «хартию» — к широкому народному рабочему движению, которое вошло в историю под наименованием «чартизм». В борьбе чартистов было немало моментов, позволявших полагать, что это движение неминуемо приведет к восстанию народных масс и к революции. Таких гигантских митингов, таких многочисленных стихийных демонстраций трудящихся еще не знала Англия. На трех митингах, созванных в 1838 году, присутствовало, например, до миллиона человек.

Правительство было испугано масштабами движения. И оно решило подавить его вооруженной силой. Оно приказало войскам обстреливать толпы демонстрантов. Народные массы не ответили на эту расправу восстанием, но, несмотря на это, чартизм нельзя было считать побежденным, темпы движения непрерывно нарастали в начале 40-х годов.

Тогда господствующие классы нашли боковое русло, по которому направили возмущение народа. Началось общественное движение, известное как «борьба за отмену хлебных законов».

Как было упомянуто выше, землевладельцы, пользуясь своим господством в парламенте, решительно препятствовали законопроектам, которые могли бы ограничить, хотя бы в малой степени, их прибыли, связанные с продажей зерна.