– Ты нас подставил, Леня. А такое не прощается, – спокойно проговорил Маэстро, заставив Розовского задрожать еще сильнее.

– Я не знал, что так получится. Ну честное слово. Не знал, что с кассиром поедет мент. А когда узнал, было уже поздно. И я не мог ничего отменить. Ну клянусь, – ударил себя в грудь Розовский. Но получилось не убедительно. И Маэстро понимающе кивнул и сказал:

– Ты хотя бы мог предупредить нас. Поставить в известность. Но ты не сделал, потому что тебе были нужны эти деньги. Помнится, ты мне сам говорил об этом. Только не пытайся меня убедить в обратном, – на этот раз голос Маэстро зазвучал строже, безапелляционно. – Ты убил Белку и забрал деньги себе. Скажешь, не так? Будь мужчиной, признайся, Леня?

Розовский неожиданно всхлипнул, и из его глаз полились слезы.

– Прости меня. Все из-за этих чертовых денег. Мне действительно были нужны деньги, – признался он, и это его признание развеселило Маэстро. Он хлопнул Розовского по плечу, как когда-то в былые времена и сказал весело:

– К сожалению, не нами так заведено, что деньги нужны всем и во все времена…

Розовский улыбнулся. Как хорошо, что бывший друг понимает его.

– Леша, я отдам тебе деньги. Честное слово. Я теперь могу… – пообещал он.

– Какие пустяки, – Маэстро обнял Розовского, уводя его подальше от машины, водитель которой пристально наблюдал за всем происходящим. Но хвататься за оружие он не помышлял, потому что Розовский сделал ему знак рукой, чтобы тот оставался в машине, а сам отяжелевшей походкой двинулся за Маэстро.

– Твоя доля… – произнес Розовский, сразу замолчав, когда заметил на лице Маэстро кривую усмешку. Бывший друг усмехнулся.

– Моя доля? – спросил Маэстро весело.

Розовский кивнул.

– Ну да. Мы можем пройти ко мне в офис. У меня в сейфе как раз лежит полмиллиона долларов. Ты их получишь.

Маэстро разочарованно покрутил головой, удивляясь непониманию друга.

– Леня, Леня. Сукин ты сын. Вонючка ты гребанная. Ты видно принимаешь меня за последнего лоха?

Розовский скрестил обе руки на груди, посмотрев на Маэстро испуганно.

– О какой доле ты говоришь? Полмиллиона долларов? А проценты, мой друг? Ты забываешь о процентах? За все, что пришлось испытать мне. За все унижения. Страдания, боль, ты даешь мне каких-то пятьсот тысяч?

– А сколько? – плаксиво спросил Розовский.

Это его поведение, когда бывший дружок старательно изображал из себя безумно напуганного, Маэстро причислил к уловке Лени Розовского. Не дурак Леня, сразу сообразил, что пришел Маэстро сюда не для того, чтобы его убить. Для этого ему не обязательно было появляться перед Розовским, достаточно поручить кому-нибудь из братвы. Розовский понял, что речь пойдет о долге, тех деньгах. Подготовился, определив сразу, как следует вести себя.

– Прижимистый ты мужик, Леня, – сказал Маэстро с улыбкой, глянув для чего-то на часы. – Только ты пойми, это не тот случай, когда тебе надо жадничать. У тебя ведь, кажется, молодая жена. Свою потертую старушку ты оставил, женился на молоденькой красавице. Ты ведь не хочешь, чтобы мои ребята, – Маэстро на минуту призадумался, – этак человек под сто пустили твою красотку на круг? А потом порезали ее по частям и доставили тебе ее в целлофановом пакете?

– Нет, нет, – отчаянно замахал руками Розовский, – не надо. Скажи, сколько ты хочешь, и я отдам. Все до копейки. Обещаю.