— Я предлагаю сделку.

— Я не могу предложить тебе свою верность.

Женщина подняла руку, чтобы заставить его замолчать, дав ей закончить.

— Великий Принц Демонов был выпущен в Подземье. Чудище бродит по туннелям и скоро вернется в Мензоберранзан. Ты послужишь моим оружием. Моим чемпионом.

— Оружием?

— Убей Демогоргона, и я не стану чинить твоим друзьям препятствий. Они уйдут. Без ран, без погони. И им не придется ждать возмездия. Я даже верну все их имущество. Ведь ты путешествовал с Джарлакслом и знаешь, что это немаленький кладезь ценных вещей. Я отдам им все, в том числе — спасенную Далию. И не стану мстить. Они будут свободны и с успехом завершат свое дело.

— Я должен поверить…

— Честное слово, — сказала она, придвигаясь очень близко и заглядывая Дзирту в глаза. Дзирт постарался, но так и не смог поверить в это.

Он откинулся назад, пытаясь разобраться. Мысли дроу кружились вокруг этого имени. Демогоргон. Разумеется, он слышал о Принце Демонов, но знал так мало об этих тварях, исключая бейлора Эррту.

Но все-таки он ответил.

— Я не могу быть твоим чемпионом.

— Потому что это место так отвратительно для тебя?

Дзирт не ответил.

— Но все ли здесь — зло, Дзирт До’Урден? — спросила Ивоннель. — Проще говоря, непоправимое зло? Демогоргон принесет в город безумие, если, конечно, его не остановить. Интересно, сколько молодых Дзиртов он убьет? Сколько Закнафейнов?

Упоминание его отца, картина жертвоприношения Закнафейна, которая все еще была свежа в памяти Дзирта, заставило того испытать сильные чувства.

— С кем сейчас твои моральные принципы — с демонами или с дроу?

Дзирт облизнул губы.

— Это простой вопрос.

— Я не желаю гибели этого места, — признался Дзирт. — Я пришел сюда только за Далией.

— Но теперь все гораздо сложнее, не так ли? — спросила она. — И, возможно, в конце концов, ты найдешь то, что искал. Но только если выполнишь то, что я требую. Докажи мне, что не представляешь угрозы для Мензоберранзана. Докажи мне, что в глубине своей души ты готов защищать это место, свой народ, мой народ, от изначального зла, коим является Демогоргон. Или я прошу слишком многого для Дзирта До’Урдена? Ты способен быть героем только для дворфов или людей, но не для собственной расы?

Она отступила назад и взмахнула рукой, снова показывая клетку с прутьями из молний. Трое друзей Дзирта все еще были внутри. Джарлаксл и Энтрери смотрели на него, выражения их лиц показывали, что они были хорошо осведомлены о разговоре с Ивоннель.

— Если ты не можешь стать героем только для Мензоберранзана, — продолжила Ивоннель. — Тогда стань им для Далии, для Артемиса Энтрери и Джарлаксла. Как ты и хотел. Выступи, как мой воин. Помоги мне победить этого Принца Демонов, и я позволю им уйти, невредимыми и без преследования. Я даю слово.

— Ради них, — сказал Дзирт, но Ивоннель резко повернулась к нему.

— И ради Мензоберранзана, — потребовала она. — И я дам им уйти живыми и невредимыми.

— И с нашим имуществом… — начал Джарлаксл, но Ивоннель одарила его таким взглядом, что наемник предпочел не заканчивать свою мысль.

Дзирт не слышал этого разговора. Если раньше под его ногами была болотистая почва, теперь она стала водой, готовой поглотить и накрыть его с головой, заставляя тонуть в замешательстве и отчаянии. Он пытался сказать себе, что все происходящее не имеет значения, что все вокруг — просто иллюзия.

Он напомнил себе, что Кэтти-бри давно мертва и похоронена, как и Реджис, как и Вульфгар.