|
Смотри, будь осторожен, не зарывайся!» Он, конечно, кивал в знак согласия, чтобы не волновать страдалицу, а сам втихаря окучивал Радченко. Ну вот, за что боролся, на то и напоролся: Колян теперь тянет из него деньги, Игнатов жив-живехонек, а сам он, уважаемый бизнесмен Заботин, сидит в осаде в собственном офисе и трясется при каждом телефонном звонке. Поначалу мысли о собственном плачевном положении вызывали у Заботина приступ ненависти к Игнатову. Ведь это как-никак Игнатов турнул его из «Госснабвооружения», а значит, Игнатов <style name="a">во всем и виноват. При этом Герасим Савельевич, разумеется, не вспоминал о том, как беззастенчиво запускал лапу в кассу концерна. Однако со временем, устав от собственных страхов, Заботин пришел к мудрому выводу: «Довольствуйся тем, что имеешь». И когда Радченко в очередной раз позвонил ему и потребовал денег, он ему сделал очередное деловое предложение.</style>
— Я хочу сохранить с тобой нормальные отношения, Коля, потому и даю тебе деньги, — заявил Заботин. — Но деньги надо отрабатывать. Мою главную проблему ты знаешь — это господин Игнатов. Надеюсь, что ты поможешь мне эту проблему решить, а я в долгу не останусь. Молодой наглец издевательски засмеялся: — Хотите сказать, что вы мне башляете ради того, чтобы сохранить со мной дружбу? Да бросьте, Герасим Савельевич. Вы просто меня боитесь. Думаете, Радченко — беспредельщик, от него можно ждать чего угодно, лучше ему пока дать денег, а там видно будет… Очень правильный ход мысли, Герасим Савельевич, за исключением только одного момента: потом ничего видно не будет. Ничего не изменится — вы так и будете мне платить. Кто раз со мной связался, будет платить мне до самой смерти. Теперь вы не мой заказчик, а я не ваш работник, теперь я — ваша «крыша». Заботин онемел от такого неожиданного поворота разговора. Колян помолчал, давая собеседнику переварить услышанное, и продолжил: — Мне про дружбу мозги пудрить не надо. Я же понимаю, что если бы вы могли меня достать, то с удовольствием грохнули бы. С исполнителями так ведь и принято поступать, если они не совсем ручные. Но вы не переживайте, в вашем положении есть и свои плюсы. Кто-то ведь должен вас избавить от Варяга, и я этим с удовольствием займусь. Так что плюсы от нашего сотрудничества для вас вполне могут перевесить минусы. — Ты откуда звонишь? — обрел наконец дар речи Заботин. За свой телефон после всех мероприятий по выявлению «жучков» он был спокоен. Вдобавок спецы внедрили на его линию генераторы помех, и теперь любой, кто хотел бы прослушать разговоры Заботина, услышал бы только отчаянный треск. — Из автомата! — с ухмылкой ответил Колян. — Надеюсь, что вы как профессионал приняли меры против прослушки. А если не приняли, то это ваши проблемы! Я-то все равно на нелегальном положении. И если кто- то узнает, что я решил убрать нашего общего друга, то мне на это наплевать. Они скоро увидят: мое слово твердое. Раз я сказал, что сотру кого-то, то я его сотру. А его я сам хочу стереть — не ради вас или ваших сраных денег! Последние слова Колян произнес с таким бешенством, что Заботин подумал: «Нет, у него и правда крыша поехала». Вслух же он произнес: — Коля, ты не волнуйся так. Мы еще с тобой поработаем, все будет нормально… Я же не против того, чтоб с тобой работать! — А куда вы денетесь, — медленно остывая, процедил Колян. — Короче, ситуация такая: мне тут надо на три денька отъехать кой-куда и кое с кем разобраться. Когда вернусь, займусь нашим общим другом вплотную. А пока советую быть с ним поосторожнее — думаю, что Варяг тоже не прочь с вами разделаться. Заботин скрипнул зубами. — Ладно, как приедешь, звони, — сказал он и повесил трубку. |
