Евгений Сухов. Мафия и властьЯ-вор в законе – 9
Автор выражает благодарность С.Н. Деревянко, А.В. Добрынину и О.А. Алякринскому за помощь и творческое сотрудничество при подготовке рукописи к печати. Е. С. ПРОЛОГ
В бильярдной стоял аромат дорогих голландских сигар. Просторное помещение было погружено в полумрак. Только зеленый суконный прямоугольник стола ярко освещался флуоресцентной лампой, свисавшей с потолка на длинном черном шнуре. Бильярдная размещалась в подвале кирпичного трехэтажного особняка «а высоким зеленым забором в надежно охраняемом дачном поселке Жуковка-5, не обозначенном ни на одной географической карте Подмосковья. Этот особняк мосле смерти владельца, старого кремлевского работника Ивана Пахомовича Сапрыкина, перешел его сыну Алику, который помимо роскошного дома унаследовал многочисленные личные связи отца, позволявшие тонко ориентироваться в лабиринтах советской, а позже — российской власти. Это наследство оказалось бесценным, потому что давало возможность наследнику и его ближайшим друзьям, самым доверенным лицам, осуществлять невидимый контроль за передвижениями ключевых актеров на российской политической, экономической и криминальной сцене. Кем они были — простыми суфлерами или всесильными режиссерами великого загадочного театра, — этого не знал никто. Порой они сами до конца не осознавали силу своего воздействия на огромную зрительную аудиторию, называемую «Россия». Наивные зрители, простые российские граждане, не видя истинных постановщиков великолепного и страшного спектакля, то впадали в дикий восторг и эйфорию, сопровождая актерскую игру бурными, переходящими в овации аплодисментами, то обливались горькими слезами от разыгравшейся на необъятных театральных подмостках вакханалии и беспредела. Ясно было одно, что игра велась по-крупному, и это внушало аудитории уважение и трепет. Вокруг бильярдного стола нервно прохаживались двое игроков. Третий молча наблюдал за затянувшейся партией, стоя у полированной стойки бара. Перед ним на картонном кружочке с изображением карты России стояла пузатая рюмка. — Алик! Своячка в лузу! — лениво произнес он, обращаясь к мужчине лет пятидесяти, крепкого сложения, с хищным сухощавым лицом. — Только не надо говорить под руку, Витюша… — процедил Алик и, прицелившись, хлестким ударом направил шар в борт, бросив ему вдогонку: — Карамболь — второго в середину! Шар врезался в борт, отскочил вбок и, подрезав другой шар, ушел далеко влево. А подрезанный шар резво покатился по зеленому сукну и через мгновение уже трепыхался в средней сетке. — Партия! — провозгласил довольный Алик и в возбуждении стукнул кием о полированный борт. — Однако с тебя стольничек зелененьких, добрейший Петр Петрович. Его соперник покачал головой и криво усмехнулся: — Что-то непруха у меня сегодня, мой друг… — Ты скажи спасибо, что мы с тобой играем по маленькой, Петр Петрович. — Алик поднял вверх палец. — Сто баксов — это разве сумма! В старое время люди на бильярде совхозы и заводы проигрывали. А еще был случай, когда за место в Политбюро старые партийцы бились: один шар все тогда решил, а какие последствия… Ого-го!!! Потому-то при Советах бильярд и запретили<style name="MSReferenceSansSerif7pt">…</style> — А ты откуда все знаешь? — без всякого интереса спросил Петр Петрович. |
