Радовало только то, что друг соперничал с ней последний год: подавал документы в университет. Эллина догадывалась, что поступит, предварительное собеседование уже прошёл, и втайне завидовала: ей-то вечно быть недомагом, прозябать в тени настоящего колдовства и искать пропавший скот. А Гланер важным станет, получит мантию и возможность не проходить каждую весну процедуру продления лицензии.

Хорошо, наверное, когда у тебя есть семья, которая и словечко нужным людям замолвит, и деньгами снабжать будет. У Гланера ведь никогда карман не пустовал, и на девочек, и на выпивку хватало, можно спокойно проводить один из летних месяцев у термальных источников, наслаждаясь бездельем. А она даже болеть себе не позволяла: среди гоэтов высока конкуренция, за клиентов нужно бороться.

Пару раз Гланер звал её с собой, но Эллина не любила жить за чужой счёт, поэтому всякий раз отказывалась.

Был у неё, конечно, запас на «чёрный день», хранившийся в эльфийском банке, но гоэта к нему не прикасалась, исправно пополняя счёт перед каждым новым годом. Это была её страховка, то, на что она станет жить, когда не сможет работать. Эллина прекрасно понимала, что на одних настойках много не заработаешь, поэтому хотела обеспечить себе сносную старость. Родных (не по бумажкам) у неё не осталось, так что тут уж надеяться не на кого.

Встав на рассвете, Эллина умылась, расчесала и заново уложила волосы, и, со вздохом подхватив сумки (в честность трактирщиков и благородство прислуги она не верила), спустилась вниз.

Только из уважения к своей персоне (хоть и низший, но маг) она удостоилась завтрака — холодных остатков вчерашнего ужина. Зевавшая в кулак подавальщица, разбуженная невежливым пинком в бок, и не подумала их подогреть, швырнула на тарелку, как было. За медяк паршивка согласилась напоить постоялицу желудёвым кофе, напоминавшим помои, но Эллине сошёл и такой, лишь бы проснуться.

На улицу было свежо, изо рта шёл пар.

Выведя Звёздочку из стойла и опять нагрузив её своим нехитрым скарбом, гоэта, сосредоточившись, припомнила, где, по словам орка, жила его Ханна.

Поиски необходимо начинать с того места, где живёт пропавший человек: там сохранилась его энергетика. Как запах для охотничьей собаки, для мага нужна энергетика человека, его пространственный тепловой след. Ещё лучше бы слепок с ауры, тогда можно узнать точные координаты, даже увидеть, но это большая редкость. Да и в училище таким премудростям не обучают, только мельком упоминают, что возможно.

Дом, как и подобает жилищу зажиточного семейства, оказался крепким и неказистым.

Стоило Эллине пересечь воображаемую границу охраняемой территории, как её тут же облаяла собака — большой лохматый пегий пёс. Успокоив его сонным печеньем (у всякого приличного гоэта в карманах полно такой всячины, нужно же как-то с животными справляться, а то работе мешают), она спешилась и, сосредоточившись на тепловой карте нематериального мира, обошла вокруг дома и высокого забора, исключавшего возможность беспрепятственно попасть во двор. Какие-то отголоски нашлись, теперь оставалось узнать, кому они принадлежат. Холодные, синие — то, что ей нужно. И энергетические частички не успели раствориться.

Вовремя орк к гоэту обратился, ещё часиков пять — и всё, пришлось бы октограмму Мерхуса чертить, а где она чистый пчелиный воск и листья лаверики ползучей достанет? Последние израсходовала три недели назад, когда выясняла, где упырь схоронился.

Что потом с этой нечистью стало, она не знала, зато заплатили солидно — видимо, достал своим промыслом сельчан. Наверное, подкрались всем скопом днём к лежбищу и проткнули дружно кольями, для верности ещё серебром лоб прижгли.