Я подставил лакею тарелку под второе, получил увесистый ломоть румяной и сочной свинины, запеченной с грибной подливой, картофелем и луком, посмотреть на которую и то подарок, и понял, что сражен наповал. После куска студня из коровьих ног с черствым хлебом, из чего состоял мой обычный ужин, я просто не смогу вернуться в столицу. Отрезав ломтик, я неторопливо положил его в рот, прожевал и удовлетворенно кивнул сам себе. Это и есть то, за что мне стоит бороться. И, следовательно, я принимаю вызов.

Больше ничего особенного во время ужина не произошло, а когда настенные часы коротко пробили три четверти девятого, воспитанники нехотя поднялись, буркнули что- то про спокойную ночь и поплелись к двери. Я провожал их внимательным взглядом, мне было чрезвычайно интересно — сами они расходятся по спальням или есть кто- то, кто следит за ними ночью. Лично я, если бы пришлось организовывать их быт, никогда бы не оставил бастардов без присмотра.

За широко распахнувшейся дверью обнаружилась четверка слуг в одежде одинакового голубого цвета — двое мужчин и две немолодые женщины, и я почти с умилением осознал, что в некоторых вопросах мы с ее величеством рассуждаем идентично.

— Уф, — едва дверь захлопнулась, сообщил музыкант и кивнул лакею, — подай бутылку вина, сегодня у нас счастливый день.

Я сполна оценил его юмор, но не пошевелил в ответ и бровью, потому что он был прав, и пока даже не подозревал, насколько.

Вино оказалось полусладким и некрепким, и невозмутимо сделав глоток, я уставился на Этераера, подозревая, что меня хотят просветить насчет сюрпризов, каких следует ожидать от моей воспитанницы, но первым разговор начал Траниг.

— У нас есть традиция, — отпустив лакея, сообщил он, — как только приезжает новый наставник для Мэлин, мы заключаем пари.

Я только усмехнулся про себя. Господа наставники желают предупредить меня, чтобы не строил радужных планов? И что раз до сих пор никто не смог справиться с девчонкой, шансов, что мне повезет больше других, практически ноль.

— Да, — так и не дождавшись ответа, он сделал глоток, посмаковал его и насмешливо уставился на меня. — Вы не желаете, маглор Иридос, сделать свою ставку?

— Благодарю вас, — учтиво кивнул я, — но мои принципы… В общем, нет.

— Вы не поняли, Иридос, — кисло вздохнула госпожа Нувилия, — они, наоборот, ставят на вас. Вот сегодня в казне уже лежит три с половиной серебрушки, мы ставим по половинке в день. Если бы вы начали колотить в двери и требовать экипаж еще до ужина, эти деньги получили бы маглор Ренгиус и госпожа Айсора, они уверены, что все самые стойкие маги тут уже побывали.

— Отлично понял, — равнодушно пожал плечами я, — но играть с судьбой не имею желания.

— То есть вы сдались, еще не приступив к работе? — попытался подначить меня Траниг, чем вызвал приступ моего внутреннего хохота.

Я уже приступил, но могу себя похвалить за то, что никому этого не показал. И еще правильнее сделал, что обновил заклинание. Ну не одни же ошибки мне делать, сегодняшний день и так побил все рекорды в моей жизни по совершению глупостей.

— Я бы с удовольствием послушал, — не отвечая на подначку, вежливо сообщил я, делая еще глоток, — какими методами воспитывали Мэлин мои предшественники.

— А нечего слушать, — печально призналась Нувилия, — она ухитрялась выставить их, прежде чем кто- то из магов успевал применить какую- нибудь тактику. Причем она не повторяется, так что наши предупреждения вам не помогут.