В голове щёлкнуло, и мозаика сложилась. Кто же ещё мог слить конкуренту, кем я буду в том мире. В груди закололо от осознания, как грязно стал играть Радимир в попытке заполучить меня, аж дыхание перехватило и на несколько секунд пропал дар речи. Сволочь… Беспринципная сволочь! Он с самого начала знал, что Руны будут там, и не предупредил никого из наших заранее!! А может… наоборот, предупредил всех, кроме меня?..

— Пуссстиии!.. — я дёрнулась — вторая рука Радимира обняла за талию, крепче прижав к его телу. — Слышишь, пусти, Рад!.. Это низко!.. — прохрипела, неожиданно в горле встал ком, и глаза защипало от обиды и бессилия.

— Рами, милая, я не могу по-другому, ты нужна мне, понимаешь? — лихорадочный шёпот, касание горячих губ, и его пальцы смяли мою рубашку. — Не сопротивляйся, не надо, хуже будет…

Я хватала ртом воздух, с ужасом осознавая, что Императрица встрепенулась, потянулась и начала стремительно заполнять сознание. Попробовала позвать Мага — добилась только глухого раздражения в ответ, и вторая сущность ушла куда-то на более глубокий план, затаившись. Нет, нет же! Не уходи, пожалуйста, я одна не справлюсь с Третьим Арканом! А губы Радимира скользили по шее, покрывая её узорами, ладонь уже пробралась под рубашку, гладя живот, и мышцы скручивались в болезненный узел, желание пробуждалось против моей воли. От этого хотелось выть раненой волчицей, брыкаться, пинаться, шарахаться.

— Я ничего не могу поделать, едва представлю, что к тебе прикасается другой, — продолжал горячо шептать Рад, перемежая слова с поцелуями, и его пальцы поднимались всё выше. А я не могла толком пошевелиться, потому как он по-прежнему держал мою вторую руку завёрнутой за спину. — Хочется тут же пойти и избить его до полусмерти… Рами, Рамила… Императрица моя…

Сознание конкретно поплыло, сердце грохотало уже в ушах, и Третий Аркан настойчиво тянулся к Радимиру, к его сущности, и мои желания в расчёт уже не принимались. Можно было сопротивляться, с риском заработать головную боль и неконтролируемую истерику, драться, защищаясь, и провоцировать Рада на грубость, но… Он всё равно сделает то, что задумал, по моей воле или против. Он снова подчинит, так или иначе, он сейчас не будет меня слушать, вообще. Потому что сейчас остались только Император и его половинка, и снова, снова пришлось сдаться. Отступить. Глотая злые слёзы, прогибаться под настойчивыми, жадными ласками, кусать губы, чтобы не всхлипывать — и от чего больше, от отчаяния или возрастающего желания, я сказать не смогла бы. И не думать, не думать про Печать, и каково сейчас Рену. Он умный, он поймёт, что у меня просто не было выхода. Радимир сильнее, Императрица слишком к нему привязана, и шеф использовал нечестный приём, выпустив Императора и позволив ему командовать парадом, прекрасно зная, что я не смогу противостоять своей сущности и её влечению к Четвёртому Аркану.

Что там шептал Рад, раздевая меня, я не помню, честно. Все силы уходили на то, чтобы не опуститься до мольбы отпустить, оставить в покое — какая-то часть меня не желала смиряться, глухое недовольство Мага на границе сознания вносило горчинку в клубок болезненно-сладких эмоций, разбуженных Радимиром. Ненавижу… И не прощу никогда, этого насилия, и уже не просто над телом — над душой. Ведь знал, что не хочу, знал, что не смогу сопротивляться, если даст волю своей сущности, и всё равно сделал. Не удержалась, беспомощно всхлипнула, зажмурившись, и чувствуя, как по щекам текут слёзы: Рад, уложив меня на диван, уже без рубашки и бюстгальтера, сцеловывал солёные капли, рывками стягивая с меня джинсы. А я царапала его плечи, утопая в водовороте нежеланной страсти, подставлялась под жаждущие губы и руки, и ненавидела, ненавидела себя, Рада, предательницу Императрицу, из-за которой тело сейчас плавилось карамелькой на солнце… Пыталась убедить, что так лучше, чем оказаться связанной и в полной власти злого Радимира, решившего доказать своё превосходство надо мной.