Судорожно вздохнув и шмыгнув носом последний раз, я закрыла воду и вытерлась, глянув в зеркало. Ну, красотка, физия зареванная, глаза красные, губы дрожат, и на голове не пойми, что. Криво улыбнувшись отражению, взяла с полки расчёску — вряд ли у Шута часто гости бывают, и ей кто-то пользовался, — и первым делом привела в порядок растрёпанную гриву, вернув ей родной, русый цвет. Но едва закончила заплетать косу, по связи пришла мысль от Реана. «Загляни в шкаф, там небольшой подарок для тебя. И… — пауза. — Спустись, пожалуйста, вниз. Около лестницы дверь, жду там».

Кто скажет, почему я не послала его куда подальше, а поспешила в спальню, смотреть подарок?!

Глава 12

Вообще, конечно, с моей стороны устраивать истерику некрасиво, как и бросаться теми словами, что в сердцах выкрикивала Рену в лицо. Эмоции — не самый лучший способ выяснить отношения, а выяснить их, похоже, давно пора. Но он тоже неправ, не зная, как на самом деле опасен для меня Радимир, и обвиняя в том, в чём я не виновата, даже не дав возможности объясниться. Так что, дорогая моя, берём себя в руки и идём мириться, в конце концов, нам придётся существовать под одной крышей, и дуться друг на друга, как дети, не поделившие песочницу, глупо.

Сделав пару глубоких вдохов и более-менее успокоившись, я наконец огляделась, рассматривая спальню. Низкая широкая кровать, застеленная белым шёлковым покрывалом с красной вышивкой — восточные мотивы, — большое окно во всю стену, с решётчатым переплётом, деревянные жалюзи, сейчас поднятые. На стенах — несколько миниатюр в китайском стиле, роспись по шёлку, если не ошибаюсь. По бокам кровати напольные светильники — длинные, прямоугольные, с плафонами из рисовой бумаги с росписью же. Стильно и уютно, мне понравилось. Шкаф нашёлся в противоположной стене — тоже с раздвижной дверью. Внутри, на плечиках, висело всего одно платье, и мои брови взлетели в удивлении. Про этот подарок говорил Рен? А как мой размер угадал?! И когда успел купить? Мои глаза сузились: милейшего Шута ждёт серьёзный допрос, больше я откладывать не намерена. Но сначала он извинится, и за поведение, и… за поцелуй тоже. А платье мне понравилось: из мягкого шёлка глубокого лилового цвета, с V-образным вырезом, драпировкой на юбке и тонким золотистым поясом. Строго и элегантно.

Внизу обнаружились босоножки в тон платью, и на полочке — чулки. Не удержалась, усмехнулась: это что, намёк? Ладно, посмотрим, но пока не выясню до конца, что происходит, никаких лишних движений. Сняла платье, переоделась: шёлк приятно холодил тело, наряд сидел отлично, только вот низкий вырез и открытая спина подразумевали, что под ним белья быть не должно. Несмотря на недавнюю вспышку злости, бросило в жар и дыхание участилось, при мысли, что… Рен увидит в этом. Ох, я такая женщина, однако, то бешусь, что представляю только сексуальный объект для мужиков, то млею от предвкушения, КАК будет смотреть на меня один конкретный представитель противоположного пола… Что со мной происходит? Почему бросает из крайности в крайность? И не обвинишь сущности, они вообще во всём этом безобразии принимают мало участия.

Тряхнула головой, застегнула босоножки и вышла из спальни.