|
Не, ну вот и как думать в такой обстановке, он издевается?! Я только и успела возмущённо пискнуть, как Рен переплёл наши пальцы, поцелуй стал мягче, деликатнее, нежнее. Язык медленно гладил, ласкал, щекотал, и я настолько увлеклась, погрузившись в волнующий мир ощущений и эмоций, ярких, сильных, что ни о каких раздумьях речи не могло быть. Я просто расслабилась и дала удовольствию растечься по телу, заполнив каждую клеточку, отвечая Рену и чувствуя, как постепенно поцелуй становится глубже, чувственнее, и просыпается страсть. Я высвободила руки, обвила шею моего слуги, притягивая ближе, изогнулась, не совсем контролируя себя и свои действия. Стало жарко, даже в моём открытом платье, я смутно ощутила, как обжигающе-горячая ладонь Рена медленно скользит вдоль тела, по бедру, и замирает на кружеве чулка. Тонкий шёлк позволил отчётливо почувствовать, что Шут очень даже не прочь зайти гораздо дальше поцелуев и выполнить все те обещания, что шептал мне в ту ночь у Селивера.
— Ну как, подумала? Я чуть не застонала от разочарования, уставившись на него с плохо скрываемым раздражением. Пальцы Рена тихонько поглаживали обнажённую кожу чуть повыше кружева, от чего от макушки до пяток рассыпались колкие мурашки, и мне резко стало не до разговоров и ответов. Глубокий, хрипловатый голос заставил нервы завибрировать, и уже было наплевать на собственные сомнения, если честно. Однако не поддеть его я не могла: — Смелый такой стал, я смотрю? — ехидно отозвалась, перебирая чёрно-белые пряди на затылке. — Рами, да или нет? — требовательно повторил он, и ладонь нагло скользнула выше, задирая подол платья. Это он о чём сейчас?! И во взгляде — ни капли веселья, лицо серьёзное, в глазах зрачок почти заполнил радужку, и дыхание — быстрое, тяжёлое. Всего на секунду кольнул страх: хочу ли, могу ли?.. Может, воспользоваться Печатью?.. Мы же о многом не поговорили, я забыла сказать, что Тейваз Радимир известил обо мне… Да в баню. Вдруг пришло страстное желание, не думая, нырнуть в этот такой восхитительно притягательный своей неизвестностью омут по имени Реан, наплевав на все возможные последствия. Сердце рванулось галопом, кровь словно напалмом подожгли. И что-то было такое, безумно привлекательное в том, как уверенно и властно вёл сейчас себя мой слуга. Нет, я знала, что Рен только играет в послушность, но… чёрт, как же меня заводило всё происходящее! — Да, — выдохнула ему в губы, шалея от шквала эмоций и ощущений. Наших, общих, ибо я уже не знала, где моё, а где Рена. Да и неважно, собственно, вот честно. — Только не жди, что заделаюсь послушной пай-девочкой, — поспешно добавила, чтобы не обольщался. Не то, чтобы я собиралась специально устраивать Шуту весёлую жизнь, просто… ну, просто, если честно, я не знаю, как это, когда живёшь с мужчиной, да ещё с таким, как этот. Прежние представления из старой жизни явно не подойдут, вряд ли Рен ждёт, что я буду бегать по дому с тряпкой и торчать у плиты целыми днями. С Радом… Не хочу вспоминать, там вообще всё сложно было. Как видит наши дальнейшие отношения Рен? И… как долго они продлятся?.. Шут мягко рассмеялся, ладонь пропутешествовала сверху вниз по бедру, снова ввергнув в волнительные переживания. — Я не собираюсь тебя воспитывать, Рами, — тихо ответил он. — Я хочу, чтобы ты была рядом. Даже когда избавишься от Печати. И вот тут первый раз в голову закралась крамольная мысль: а надо ли? Удивительное дело, несмотря на предупреждение Радимира, пока я неплохо уживалась со всеми, и со своими сущностями, и с Реновой. А к Печати уже привыкла, и в свете резко изменившихся отношений с Шутом такиииие возможности с ней открывались, ммм… — Это Рад Иргу сказал, где я буду, — неожиданно для себя произнесла, глядя ему в глаза. |
