— Как скажешь, моя госпожа, — вкрадчиво ответил Рен, и меня пробрала дрожь от тона, с которым он произнёс последние два слова.

Ох, ёоооо… Хорошо, на рубашке не было пуговиц, боюсь, я бы не выдержала, пока он их расстёгивал. Этот невозможный мужчина зашёл ещё дальше, устроив мне не просто сеанс бесплатного стриптиза. «Знаешь, что будет, когда я доберусь до тебя, милая? — прошелестел по связи тихий, пробирающий до самой глубины, шёпот. — Сначала я поцелую тебя в шейку, много-много раз, пока она не станет такой чувствительной, что ты будешь вздрагивать от малейшего прикосновения, — Рен неторопливо потянул рубашку из-за пояса штанов, постепенно обнажая торс. У меня натурально рот наполнился слюной и закололо кончики пальцев от желания прикоснуться к крепким мышцам, гладкой, загорелой коже, обрисовать рельеф… Не стесняясь, послала все эти эмоции обратно по связи, чтобы жизнь мёдом не казалась. От его слов меня как в горячий парафин окунули. — Потом доберусь до твоего ушка, приласкаю языком самый край, и твоё дыхание собьётся, — рубашка неумолимо ползла вверх, а вместе с ней — моё желание, грозя сорвать все предохранительные клапаны к Йорвунгам. — А когда слегка прикушу мочку, аккуратно и очень нежно, ты всё-таки вздрогнешь и выгнешься навстречу, а я поймаю губами твой прерывистый вздох и поцелую, долго, с наслаждением, пока ты не обмякнешь в моих руках, послушная, и вся моя, до кончиков ногтей…»

Засранец. Задушу к чёртовой бабушке!! Нет, сначала изнасилую, а потом задушу! Утоплю, если быть точной, благо есть, где. От его бесстыжих слов и огненного шквала эмоций, накрывшего меня с головой через связь, я удивилась, как вода вокруг не вскипела. Мои ладони без всякого контроля со стороны сознания скользнули по груди, потом дальше на живот, и я в последний момент поймала себя, щёки обожгло горячим румянцем. М-мать, я ж… я ж тут сейчас взорвусь и без всяких подручных средств, мышцы скрутила болезненная судорога, и между ног сладко заныло — тело не просто требовало, оно кричало об удовлетворении. А Рен между тем продолжил…

Рубашка полетела на землю, мой взгляд блуждал по груди и животу моего слуги, по плечам, бицепсам, и слюну уже впору было сцеживать куда-нибудь в баночку, если не в тазик. Прошло то время, когда я считала Шута не столь уж привлекательным. Безбожно врала, причём себе же. Пальцы Рена легли на ремень, он медленно улыбнулся шальной, порочной улыбкой, и… и всё. Остатки мыслей пискнули и ушли в обморок, либидо нетерпеливо заёрзало в ожидании продолжения банкета, а я поняла, что очень испорченная девочка. Потому что мне уже захотелось, чтобы Рен наконец добрался до меня и осуществил всё то, что обещал. И не по одному разу. Помнится, там фигурировали завязанные глаза и не только глаза, намерение отшлёпать меня, и ещё много всего интересного. Я уже на всё согласная, и пошли эти игры, в госпожу и слугу…

Рен медленно расстегнул пояс. «Мои пальцы пробегутся по твоей коже, погладят твою восхитительную грудь, а потом я возьмусь за неё всерьёз, только уже губами и языком, мне так хочется услышать, как ты стонешь от удовольствия, и просишь ещё…» — я задохнулась и крепко прикусила губу, не в силах отвести взгляда от Шута, нарочито медленно стягивавшего с себя штаны.

— Ты в сексе по телефону не работал, не? — хрипло спросила я, с трудом выдерживая эту сладкую пытку и уговаривая себя остаться на месте, а не наплевать на всё и затащить уже этого… провокатора в воду.

Краем глаза заметила, что наступил вечер — сгустившуюся атмосферу чувственности усилил закат, расцветивший небо в насыщенные лилово-розовые тона. Последние сомнения в том, правильно ли поступаю, не пожалею ли потом, утонули в бархатных сумерках и в бездонных глазах моего Шута. Он между тем окончательно избавился от штанов, небрежно отбросив их в сторону, и не сводя с меня насмешливого, и в то же время бесконечно нежного взгляда.