Таковое нашлось, на краю выбранной мной лужайки росли несколько деревьев полукругом, создавая приятную тень, и рядом — пышные кусты с мелкими голубоватыми цветочками, они отлично скрывали от возможных любопытных со стороны дорожки. Шикарное место.

— Всё, — выдохнула я, прислонившись к стволу. — Здесь будем.

Шут молча кивнул, поставил корзинку и снял покрывало. Немного картинным жестом встряхнул его, расправив, и постелил. Я сбросила туфельки и совершенно не по-аристократичному плюхнулась, порадовавшись, что ворох нижних юбок тоже оставила дома.

— Перекус? — Реан вопросительно посмотрел на меня.

— Ага, — я откинулась на дерево, зажмурившись и наслаждаясь воздухом, приправленным тонким ароматом цветов с кустарника, настроение всё быстрее ползло вверх.

Слуга зашуршал чем-то в корзинке, и до меня донёсся восхитительный запах копчёного мяса. Разом выпрямившись — с обеда с Селивером прошло достаточно времени, я успела проголодаться, особенно учитывая истерику и прогулку на свежем воздухе, — узрела в руках у Рена внушительный бутерброд.

— Прошу, госпожа, — с убийственно серьёзным видом произнёс он, протянув хлеб, и поскольку поганец при этом опустил взгляд, я не видела, что за выражение в нём.

— Ну хватит, Рен, — добродушно проворчала я, приняв бутерброд и сглотнув набежавшую слюну.

— Как скажешь, — он усмехнулся, фиолетовые глаза весело сверкнули. — Уже не злишься? — поддел он.

Я откусила большой кусок и начала жевать, задумчиво глядя на него. Злюсь ли?

— Почему именно крыша, всё-таки? — негромко спросила, проглотив еду. — Ведь есть пуля, нож, в конце концов, если тебе шок нужен был.

— Тебе, а не мне, — поправил Шут и тоже принялся за бутерброд.

— Неважно, — я отмахнулась и потянулась к фляге. — Рен, ответь, а, — настойчиво повторила и сделала глоток.

Морс оказался очень вкусным, из каких-то ягод, с приятной кислинкой. Мой собеседник помолчал, потом негромко произнёс:

— Хорошо. Радимир бы ни в жизнь не поставил эту Печать, зная, что я могу пробудить в тебе возможный интерес.

От неожиданности я аж подавилась и долго откашливалась, скрывая за этим ещё и сильнейшее замешательство. Это как вот понимать?! Поколебавшись, всё же осторожно посмотрела на Шута — он всерьёз? Оказалось, да. Рен лёг на бок, облокотившись на руку, и не сводил с меня пристального взгляда, и ни тени улыбки или веселья на лице.

— Поэтому я сделал так, что ты прониклась ко мне искренней и неподдельной ненавистью, — закончил он объяснение.

Странный у нас выходит разговор, однако. Очень странный.

— Зачем тебе эта Печать, Рен? — снова спросила, радуясь, что на слугу напал приступ откровенности.

Надо пользоваться, пока он добрый, и пока есть возможность удовлетворить любопытство. А вот теперь меня порадовали широкой ухмылкой и насмешливыми лиловыми искорками на дне фиолетовых озёр.

— Не скажу, — мурлыкнул Шут, явно довольный собой до неприличия.

— Рен!! — возмутилась я, рука нашарила рядом что-то, отдалённо похожее на каштан, только не такое твёрдое, и я, не задумываясь, кинула этим в собеседника.

Ещё дразнить меня будет! Реакция у него оказалась отменная — Реан со смехом поймал снаряд перед лицом и отправил обратно.