Мэт задумался о том, насколько же не любили в семье юношу, который сопровождал Балкис в ее странствиях. Ему хотелось верить, что на самом деле отец будет сильнее горевать по утраченному сыну, чем думали парни, но скорее всего сами они не имели бы ничего против того, чтобы Антоний не вернулся домой.

— Что ж, удачи вам в поисках, — сказал Мэт. — Ну а я разыскиваю юную девушку, ростом мне по плечо, прехорошенькую, с темно-каштановыми волосами, большими темными глазами и золотистой кожей. Не встречали такую?

Мэт еще не успел перечислить всех примет Балкис, а у всех троих братьев похотливо заблестели глаза. Темноволосый отозвался:

— Нет, не встречали. Да только ты не бойся, странник. Ежели встретим — уж мы о ней позаботимся как надо.

На этот счет у Мэта возникли сильные сомнения. Когда он вернулся к Стегоману, тот сказал:

— Похоже, ты наконец обзавелся кое-какими вестями о пропавшей девочке.

— Видимо, да, — кивнул Мэт. — Вот только эти трое крестьян ни разу не видели ее в человеческом обличье.

— Хочешь сказать, что перед ними она предстала, обратившись в кошку? Но как же, интересно, они могли отличить ее от обычной кошки, которая ловит в амбаре мышей?

— Нет, конечно, они ни о чем не догадались, но нашей Балкис, судя по всему, удалось уговорить всеми обижаемого младшего брата уйти из дома и сопровождать ее в пути.

— Что, не слишком приятные ребята оказались, да?

— Не то слово, — кивнул Мэт, забрался на спину Стегомана, посмотрел на юг, прищурился и проговорил: — Мы ведь видели на юге горы, верно?

— Видели, — подтвердил дракон, считавший орлов близорукими.

— Значит, так, — рассудительно изрек Мэт. — Эти парни возвращаются домой, в горы. Назад они повернули недалеко от долины гигантских муравьев. Мы же предполагаем, что их младший братец и наша маленькая рыжая кошечка прошли здесь раньше и продолжили свой путь… — Мэт провел взглядом воображаемую линию от юга к северу. — Если так, теперь они уже не так далеко от Мараканды.

— Стало быть, мы каким-то образом упустили их.

— Не так уж трудно было упустить их, если они странствовали только по ночам, — заметил Мэт. — Тем более — если Балкис поступает мудро и путешествует в кошачьем обличье. — Он нахмурился. — Однако все это следует предполагать только в том случае, если нашей парочке удалось благополучно миновать долину гигантских муравьев.

— Если я тебя правильно понимаю, теперь нам следует вновь отправиться на север и поискать их в той стороне?

— Ну да, — вздохнул Мэт. — Если сразу не нашел, всегда приходится поискать снова.

— Это что же — закон жизни, Мэтью?

Мэт пожал плечами:

— Что сказать? Со мной этот закон срабатывал. Полетели, дружище!

Балкис осторожно подошла к единорогу. Тот все еще пытался высвободиться — упирался ногами, дергался. Девушка ухватилась за рог обеими руками и потянула изо всех сил. Она еще не перестала удивляться тому, что прикасается к живому, настоящему единорогу, когда злосчастный рог вдруг вылетел из ствола. Зверь отлетел и присел на задние ноги, а Балкис кувыркнулась через голову. Проворно поднявшись, она обернулась, боясь, как бы на нее не напал тот, кому она только что помогла обрести свободу, но единорог гордо и грациозно встал, подошел и потерся носом о ее руку.

Балкис улыбнулась. Прикосновение нежного, бархатистого носа чудесного зверя вызвало у нее благоговейный трепет.

— Ты благодаришь меня, да? — проговорила она. — О, я рада, что сумела помочь тебе. Ты так красив, что я не могла позволить, чтобы ты пропал — и уж тем более в утробе льва.

Единорог подошел ближе и лизнул Балкис в щеку.